Центр Карлстада сильно изменился с тех пор, как Чарли приезжала сюда в последний раз. Тогда ей было тринадцать, и она поехала в кино с одноклассницей и ее добросердечной мамой. В тот раз город показался ей огромным, но сейчас, на фоне Стокгольма, он как будто уменьшился.

— Ты часто здесь бывала? — спросил Андерс, когда она упомянула об этом. — В смысле — это ведь недалеко от Гюльспонга.

— Это еще как посмотреть, — пожала плечами Чарли. — У нас особо не было денег, чтобы ездить куда бы то ни было.

— Понимаю, — кивнул Андерс. — Вернее, — поправился он, — пожалуй, до конца все же не понимаю. Каждый раз забываю, откуда ты родом.

«Если бы я сама могла об этом забыть», — подумала Чарли.

По главной улице сновало множество народу. Чарли показалось, что в глазах у людей тревога. Новость о пропавшем младенце никого не оставила равнодушным.

— Мне надо подняться в номер и переодеться, прежде чем мы поедем в участок, — сказал Андерс, когда они зарегистрировались в отеле. — Давай встретимся в холле через десять минут.

— Мне нужно отлучиться по делу, — сказала Чарли.

— По делу?

— Да, по делу.

— И сумку в номер не закинешь?

— Оставлю пока у администратора. Увидимся там, снаружи.

Как только Андерс скрылся в лифте, Чарли спросила администратора за стойкой, где ближайшая аптека. Она располагалась в торговом центре всего в квартале от отеля.

Справа от входа в небольшой торговый комплекс на стене висели в ряд куртки. На стене над крючками красовалась надпись: «Стена доброты», ниже приписка:

«Возьми куртку, если нужно,

оставь куртку, если она лишняя».

Перед Чарли в очереди в кассу стояла пожилая пара. Они говорили о пропавшей девочке.

— Кто станет таким заниматься? — вопрошал мужчина. — Кто мог похитить маленького ребенка?

— Сумасшедший, — отвечала женщина. — Психопат. Ни один нормальный человек такого бы не сделал.

Чарли подумала, что женщина совершенно права — ни один нормальный человек не станет похищать ребенка. Если только… если только у него нет весьма веских причин так поступить. Но вот каковы эти причины?

Мысли унеслись прочь, так что она и не заметила, как подошла ее очередь. Мужчина за кассой кашлянул и спросил, чем может ей помочь. Когда она сказала, что ей нужна экстренная контрацепция, он принес упаковку и с важным видом спросил, пользовалась ли она этим средством ранее.

— Почему вы спрашиваете? — удивилась Чарли.

— Я просто хотел убедиться, что вы знаете, как этим пользоваться.

— Но ведь в инструкции, наверное, написано?

Мужчина кивнул и принял оплату.

— Ее не следует применять в качестве противозачаточного средства, — сказал он, протягивая ей чек.

— Спасибо, буду знать, — ответила Чарли.

Выйдя на улицу, она достала таблетку из упаковки, вытащила бутылку с водой и запила несколькими большим глотками.

По крайней мере, теперь на одну проблему меньше.

Они сели в машину и поехали в полицейский участок, расположенный чуть на отшибе, по другую сторону трассы Е18, в красном кирпичном здании в окружении каких-то бараков. Само собой, сюда уже добралась пресса — два десятка журналистов блокировали вход.

— Никаких комментариев! — заявил Андерс, прежде чем они успели задать хоть один вопрос. — В нынешней ситуации нам известно не больше, чем вам, и мы должны делать свою работу.

Толпа расступилась, и они прошли к входу, где их встретили высокая женщина лет пятидесяти и несколько запыхавшийся пожилой мужчина.

— Стина Рюд, глава предварительного следствия, — представилась женщина. — А это Карл Антонссон, — продолжала она, кивнув на мужчину. — Он руководит поисковой командой и теми нашими коллегами, которые опрашивают соседей на месте.

«Он что, немой?» — успела подумать Чарли, но тут мужчина кратко поприветствовал их и сказал, что вынужден уйти.

— Пойдемте со мной, обсудим самое важное, — сказала Стина.

Вслед за ней они миновали окошко приема со стеклом и автоматом для фотографирования на паспорт. Чарли понравилось, что Стина не тратит время на пустые разговоры, идет быстро и не улыбается.

— Нас сейчас только трое, — сказала Стина. — Остальные опрашивают соседей. Как вы понимаете, мы сосредоточены на непосредственных поисках — активно ищем следы на местности. Разумеется, мы вышли в СМИ с описанием Беатрис, комбинезона, в который она была одета, медвежонка, с которым спала, и коляски. Коляска черная, марки «Бугабу» — дорогая, но весьма распространенная модель. Нам в первую очередь потребуется помощь в оперативной работе — допросах и сборе информации, которая могла бы помочь нам понять, что произошло и кто похитил девочку.

Она провела их в комнату, где за овальным столом сидели двое ее коллег.

— Это Себастиан Сандстрём и Рой Эльмер.

Стина кивнула двум полицейским лет сорока. Оба поздоровались, не вставая.

— Кофе? — спросила Стина.

Они сказали «да» и вскоре получили по видавшей виды чашке с черным кофе. Чарли ожидала, что Андерс спросит, есть ли у них соевое молоко или что-нибудь другое без лактозы, но он промолчал.

Стина повернулась к большой белой доске на стене. Там висели фотографии супругов Пальмгрен, а над ними — портрет главного действующего лица в этой истории, самой Беатрис. На голове у нее красовалась розовая шапочка, похожая на тюрбан, ручка тянулась вперед, словно она пыталась ухватить камеру, широкая улыбка обнажала два крошечных зубика на нижней челюсти.

— Ну вот, — проговорила Стина. — Я исхожу из того, что в целом вы в курсе произошедшего. К сожалению, дальше мы пока не продвинулись.

Она села и начала еще раз — чуть более подробно — пересказывать события. Даже забавный акцент не мог смягчить серьезность ее слов.

Фрида находилась одна дома, когда все произошло. Она выставила коляску с Беатрис на веранду восемь часов назад. Затем вошла в дом и стала прибираться в кухне, расположенной в другом конце дома. Беатрис обычно спала не меньше часа, поэтому только в половине десятого Фрида пошла взглянуть на нее — и тут обнаружила, что коляска пропала.

Чарли покосилась на Андерса — лицо коллеги выражало страдание, пока Стина рассказывала, что они успели сделать до сих пор: обследовать местность вокруг дома, опросить ближайших соседей, попытаться поговорить с родителями, пребывающими в состоянии шока.

Обнаружив, что Беатрис пропала вместе с коляской, Фрида немедленно позвонила мужу, Густаву Пальмгрену, который вызвал службу спасения. Стина