— Это богиня Ника, — произнес чей-то голос, и из-за куста появилась девочка. Она была одета так же легко, как я. — И у нее нет не только головы, — продолжала она, — а еще рук и ступней. Но крылья у нее есть, хотя что толку уметь летать, если не знаешь, куда летишь?
Когда мы вошли в высокие двери, нас встретила женщина, которая сперва поздоровалась со мной, а потом с Ритой. Она представилась как Марианна — заведующая. Она выразила уверенность, что мне у них понравится, и попросила нас последовать за ней по длинному коридору с каменными плитами на полу.
В кабинете Марианны я заметила в углу за письменным столом маленькую собачку. Внезапно она поднялась и подошла ко мне. Она не походила ни на одну собаку, какую я видела раньше. Казалось, ее собрали из неподходящих друг к другу частей: зубы в нижней челюсти были великоваты, уши торчали.
Я довольно быстро устала слушать, как Марианна нудит про всякие правила, дни посещений, запреты и расписание, которое надо соблюдать.
Рита слушала ее не менее рассеянно, чем я. Наверное, мечтала о том моменте, когда можно будет выйти на улицу, выкурить сигаретку и вернуться к тому мужчине, который не понимает разницы между ее вещами и своими.
Марианна ненадолго вышла, а, вернувшись, протянула мне ночную рубашку, халат и пару плоских белых тапок. В «Чудном мгновении» полы холодные, объяснила она, а халат надо надевать на завтрак, если нет другой одежды. Нельзя выходить в столовую в ночной рубашке или нижнем белье.
— А еще вот это тоже, — продолжала она и протянула мне блокнот с твердой обложкой. На обложке я увидела фотографию — солнце над цветущим лугом. Я спросила, зачем мне это, и Марианна объяснила — чтобы записывать, у каждой девушки в «Чудном мгновении» есть такой блокнот. Потом она спросила, есть ли у меня вопросы.
— Мне интересно, — проговорила я, указывая на собаку в углу, — что это за порода?
— Это помесь, — ответила Марианна. — Думаю, в ней есть кровь карликового пинчера и чихуа-хуа, но точно не знаю. Я нашла ее в Испании, — продолжала она. — Видели бы вы ее тогда — вся такая тощая, блохастая. Но я так заявила мужу: без этой собаки я домой не поеду. И вот она теперь с нами, наша Пикколо, мой курортный роман. История со счастливым концом.
Когда Рита уехала, Марианна проводила меня в мою комнату. Мы долго шли по коридору с каменным полом. Стены украшали черно-белые фотографии людей в странных шляпах с грустными глазами. На мгновение я остановилась, чтобы прочесть подпись под фотографией, изображавшей четырех женщин, сидящих на скамейке — все они держали в руках какое-нибудь рукоделие.
«Пациентки второго отделения заняты вышивкой на весенней прогулке».
— Необычные фото, правда? — улыбнулась Марианна.
— А что у них за странные шляпы?
— Гибернальные шляпы.
— Что?
— Гибернал — это такое лекарство, которым раньше лечили психозы, а от него пациенты становились чувствительны к солнечному свету. Шляпы защищали кожу.
В коридоре появились мужчина и женщина. Они подошли к нам.
— Это Эмилия, моя ассистентка, а это Франс, он психолог, — представила их Марианна. — Поздоровайтесь с Сарой.
Они поздоровались со мной за руку. Я уже устала от всех этих новых людей, и только мечтала пойти и лечь в какой-нибудь комнате.
— Вот здесь, — сказала Марианна и постучала в дверь, одновременно открыв ее. — Лу, познакомься со своей новой соседкой по комнате. Но почему же ты не оделась? — продолжала она, и хриплый голос ответил ей, что она очень даже оделась и полностью готова.
Марианна вздохнула и пригласила меня войти. Комната оказалась довольно маленькая: вдоль одной стены деревянная двухэтажная кровать, с другой — длинный письменный стол с двумя стульями. С верхнего этажа кровати за каждым нашим движением следила та, которую звали Лу.
— Это Сара Ларссон, — сказала Марианна. — Новая девочка, о которой я тебе говорила.
— Ты не говорила ни о какой новой девочке, — заявила Лу. Она села и закинула одну тонкую ногу на другую.
— Да нет же, говорила, — ответила Марианна. — Думаю, вам с ней пора познакомиться поближе. Устрой Саре небольшую экскурсию по «Чудному мгновению». Покажи ей сад, новые ящики в теплице и…
— Спокуха, — буркнула Лу. — Я ей все покажу.
— Как бишь там тебя зовут? — спросила Лу, когда Марианна ушла.
— Сара.
— Сара-Сара-Сара, — вздохнула она. — Так зовут почти всех.
Она зевнула и потянулась, протянув руки к потолку.
— Лу Луна Мун — вот как меня зовут, — продолжала она. — Такое у меня полное имя. Это потому, что я недоношенная. Я родилась среди ночи, когда светила полная луна, и я была такая маленькая и лохматая — маме показалось, что я похожа на котенка. Лу Луна, понимаешь?
Я снова оглядела комнату. Высокие окна, осеннее небо за ними. На письменном столе и подоконнике теснились груды книг.
— Твои? — спросила я, указывая на книги.
— Да. Любишь читать? — спросила Лу. — Или ты, бедняжка, в жизни ни одной книги не прочла? — продолжала она, поскольку я не ответила сразу.
— Я люблю читать, — соврала я, потому что не хотела с первого дня очутиться в невыгодном положении. Подойдя к книгам, я вытащила одну. На обложке был нарисован какой-то старик.
— «Божественная комедия», — сказала Лу.
— Веселая? — спросила я.
В ответ Лу только рассмеялась.
— Ну ладно, — проговорила она, успокоившись. — А парень-то у тебя есть?
— В смысле?
— Просто хочу знать, будешь ли ты убегать по ночам и все такое.
Я подумала о Юнасе Ланделле. В последние месяцы я практически жила у него, в старом желтом домике его бабушки рядом с пожарной станцией. Наверное, потому, что мне не хотелось быть одной — и к тому же он так вкусно готовил.
— Нет, — ответила я. — Парня у меня нет. А у тебя?
Лу покачала головой и спросила, какие у меня ограничения.
— Ну, то, чего тебе нельзя делать, — пояснила она, увидев мое недоумение.
— А разве они не у всех одинаковые? — спросила я.
Лу ответила, что многое зависит от того, кто в каком состоянии. Некоторым даже не разрешают самим выходить за дверь.
— У тебя точно возникнут проблемы со свободой, — она кивнула на мои руки, украшенные ярко-красными порезами.
— Это не то, что ты думаешь, — ответила я.
— Конечно, — кивнула Лу. — Одно тебе следует запомнить, Сара, — здесь тебе не надо ничего стыдиться. Здесь совершенно нормально все, что там, снаружи, считается безумием. Здесь ты не одна, у кого такие руки.
— Это фанера, — ответила я. — Я подрабатывала на фанерной фабрике.
— Ах вот оно что, — кивнула Лу. — Хорошо, значит, договорились.
Лу спросила, кого из сотрудников я знаю, и когда я ответила, что поздоровалась с Франсом и Эмилией, Лу посоветовала мне держаться подальше от Эмилии, потому что это редкостная стерва, которая добивается, чтобы девочек переводили в места куда хуже, чем «Умопомрачение». Да, «Чудное мгновение»