Я прошла на кухню, чувствуя себя развалиной. Джина любит зелень и овощи. Только эти продукты всегда в холодильнике. Я положила свинке укроп и капусту, подлила в поилку воды. Руки дрожали. Вода пролилась, намочила опилки на дне клетки.

– Не обижайся, – сказала я Джине. – Сейчас уберу.

Часы показывали три часа десять минут. Год назад в три ночи я все еще разыскивала мужа. Я надеялась. Смешно! Если бы я знала!

Я вошла в спальню. С прикроватного столика мне улыбался Кирилл. Его улыбка была особенной. Всегда хотелось улыбнуться в ответ.

Как я мечтала поговорить с ним!

– Ничего не изменилось за год, любимый, – сказала я мужу. – Я все еще не знаю, что случилось с тобой.

Я села на кровать, взяла фотографию и погладила ее. Я обожала Кирилла! Я смотрела на его лицо и не могла оторваться. Голубые глаза, коричневая крапинка на правом. Светлые волосы. Почему они всегда казались чуть взъерошенными? Эту фотографию я любила особенно. Я сама сделала ее в день нашего знакомства.

Я шла по Центральной аллее парка имени Горького и не подозревала, что через несколько минут моя жизнь изменится навсегда. Я торопилась и не заметила, когда меня начал фотографировать незнакомый парень. Он забегал справа, слева и остроумно комментировал, как надо встать и куда посмотреть, чтобы кадр получился удачным. Выглядело так забавно и необычно, что я сдалась. Кирилл меня развеселил. Я остановилась и сфотографировала его в ответ. Больше мы не расставались.

Тогда я была молодой и наивной. Впереди – целая жизнь. Счастливая и долгая. Обязательно. Так, наверное, кажется всем в молодости.

Теперь, в тридцать три года, я чувствовала себя надломленной и вымотанной. Без будущего. Без перспектив. Какой контраст! Я почувствовала, что опять начинаю плакать, и прижала ладони к глазам.

«Нет! – сказала я себе. – Не смей! Больше никаких слез!»

Недавно я загадала, если перестану чахнуть, узнаю что-нибудь о Кирилле. Обязательно. Но у меня не получалось. Семь лет, которые мы прожили вместе, не отпускали. Я не могла радоваться жизни.

Я вернулась на балкон, села в кресло и отпила немного остывшего кофе.

В парке кричала сова. Я посмотрела на часы. Четыре. В то утро, перед рассветом, тоже кричала сова. Крик был отрывистым и тревожным.

Странное сообщение, которое пришло с телефона Кирилла, всех сбило с толку. Его отправили из парка рядом с нашим домом. Больше мобильник мужа в сети не объявлялся.

Я точно знаю, если бы не смс, Кирилла искали бы постарательней. Казалось, полицейские украдкой посмеиваются, внимательно разглядывая меня. Будто они пытались оценить, стоило или нет сбегать от такой клуши. В подобные моменты я чувствовала себя никчемной нелепой уродиной. Неудачницей.

Следствие установило: весь день, с десяти утра до семи вечера, Кирилл провел на работе. В логистическом центре на проспекте Шолохова. В десять минут восьмого он вышел из офиса, сел в машину и поехал домой. По пути заехал в торговый центр. Провел там сорок минут. Зашел в магазин косметики, потом в супермаркет, где купил продукты. В половине девятого Кирилл отъехал от торгового центра и поехал по направлению к дому. Передвижение зафиксировали видеокамеры. Поехал, но не доехал.

В десять утра 15 мая черный шевроле Кирилла обнаружили на улице Мечникова. Там, где начинается наш парк. Машина была открыта. Ключ в замке зажигания. Следов борьбы никаких. Полное впечатление, что Кирилл где-то рядом. Он не мог оставить ключ в машине, если собирался уйти. Покупок из торгового центра в машине не нашли.

Камера наблюдения здесь только одна, но накануне она поломалась. (Ну, конечно. Как же иначе?) Следы Кирилла терялись в неизвестности. Точнее, следов не было. Никаких. Абсолютно. Свидетелей тоже.

Кирилл исчез. Будто никогда не существовал. Будто он мне приснился.

В парке медленно светало. В голове навязчиво крутилось, будто детская считалка: Сегодня – годовщина. Годовщина пропажи Кирилла. Пропажи мужа. Кирилла. Слова казались нереальными. Будто не обо мне. Не о нас.

Весь год я пыталась привыкнуть жить без Кирилла. Но ничего не получилось. Полный провал.

Я верила в то, что Кирилл не мог так подло со мной поступить. Он не мог бросить меня и сбежать! Он не мог написать дурацкую, глупую смску! Невозможно! Кирилл – не подлый. Я знала. Я всегда доверяла ему. Но иногда появлялось крошечное сомнение, которое быстро проходило. Я все еще ждала Кирилла. Надеялась. Без всякой надежды. Смешно. Но так и есть.

Чем светлей становилось вокруг, тем четче я понимала. Все пропало. Надежды на любое известие, знак. Все зря. Бессмысленно. Меня заливала паника. Я никогда ничего не узнаю!

Я сидела на балконе, установив мобильник напротив. Потом задремала. Иногда кофе действует как снотворное, особенно, если его много. Почти сразу меня разбудила песня из фильма «Привидение». Звонок символичен. Вдруг Кирилл где-то рядом? Просто я об этом не знаю.

От неожиданности я резко вскочила, задела смартфон и смахнула на пол. Но телефон не разбился. Вот знак! Точно! Незнакомый номер.

«Пусть будет Кирилл, только Кирилл», – шептала я, как заклинание. Руки дрожали. Я не сразу смогла нажать на кнопки. Наконец мне удалось прочитать смс: «Сочувствуем тебе. Держись!» Сообщение от коллег Кирилла.

Я смотрела на экран смартфона и не понимала, что читаю. В глазах защипало. Ночь годовщины прошла. А я ничего не узнала.

Все. Это был крах. Конец надеждам.