«Я сегодня задержусь. Не жди меня, ложись спать». — Отправляю сообщение Лорейн и отключаю мобильный, чтобы она не звонила мне снова.

Тот факт, что Шайди не в Америке и с Рокси, означает, что дело плохо. Я до сих пор не знаю, что их связывает, но уверен в том, что это не секс, а нечто более тонкое. Вряд ли она его дочь, отца Шай я знаю. И всё же… он заботится о ней именно так, как должен это делать отец. Шай с ним. Она переживает то, что сделал я, рядом с ним. А мне хотелось бы, чтобы это было рядом со мной.

Да не могу я прекратить думать об этом! Не могу! Это не поддаётся контролю! Город напоминает о ней. Каждая улица. Каждый глоток воздуха. Каждый поворот головы. Я везде вижу её. Вспоминаю о ней и живу ей до сих пор.

Кладу ладонь на дверь и закрываю глаза.

— Я люблю тебя. Вот так, Шай, я люблю тебя, и мне чертовски больно. Прости меня за всё, но я хотел помочь… прости, — меня убивает мой жалкий голос. Больше так продолжаться не может. Шай не заслужила этого. Мне необходимо найти выход. Прекратить изводить себя и начать действовать. Я столько вариантов уже перепробовал. Столько сил потратил на это, что теперь способен только просто плыть по течению. До свадьбы осталось чуть больше трёх недель, и я должен с кем-то поговорить. Хоть с кем-то, кто хоть немного знает меня, сможет мне поверить и простить меня. Свежая голова.

Рывком отталкиваюсь от двери и несусь к лестнице. Я не хочу терять время на ожидание лифта или пока охрана поймёт, что у человека, который числится в «чёрном списке Шайди Лоу», есть проходная карточка. Да и передумать боюсь. Я в тупике, а из него есть только один выход — создать ещё одну дверь.

Подлетаю к апартаментам и нажимаю на звонок. Хоть бы дома были. У меня не так много времени. За мной следят, скорее всего.

— Тина, это я. Пожалуйста, открой. Мне нужна помощь… я не знаю, к кому ещё пойти. Прошу тебя, я готов всё рассказать. Я больше не могу… меня на части раздирает… — мой голос обрывается, когда дверь распахивается прямо перед носом.

Секунду я улыбаюсь, а затем яростный вихрь в лице Аарона Грира, рычащего проклятья, нападает на меня. Его кулак проходит мимо моего лица, я успеваю увернуться.

— Только не по лицу! Это ваш рабочий инструмент! — кричит Тина.

— Что? — недоумённо оборачиваюсь к девушке и пропускаю удар Грира прямо в живот. А затем ещё один и ещё. Я задыхаюсь от боли, но не предпринимаю ни единой попытки защитить себя. Аарон прав. Он обещал это сделать, и сделал это за Шай.

— Какого чёрта ты припёрся сюда, ублюдок? Мало натворил? — рычит Аарон, сжимая мою шею пальцами. Хватаю ртом кислород, мои ноги дёргаются, но слабо. Хочется кашлять. Не могу.

— Милый, ты убьёшьего. Нам не нужны ещё и такие проблемы, как вытаскивать тебя из тюрьмы. Ты достаточно ему врезал, поэтому отпусти. И он не собирается с тобой драться. Аарон, быстро отпусти Дена! — Тина повышает голос, и руки Аарона разжимаются.

— Я… пожалуйста… прошу вас… я… мне больно…

Столько дней я держался. Столько минут отсчитал и научился точно угадывать время. Я прекрасно понял, зачем это делала Шай. Боль. Когда она окутывает тебя и сжимает твоё сердце, то ты ни о чём другом думать не можешь. То же самое происходит и со страхом. А когда ты отвлекаешься на подсчёт времени, то все чувства притупляются. Я считал. Каждую секунду считал, как Шай. До меня дошло, по какой причине эта сильная и с виду холодная девушка, точно знала, который сейчас час. Ей причинили страшную боль и напугали до смерти. И она запретила себе чувствовать, чётко выбрав для себя лекарство. И оно со мной тоже работало до этой минуты…

— Аарон, он плачет. У него слеза скатилась, и он странно смотрит в потолок. Боже, ты что-то повредил ему? — шепчет Тина.

— Надеюсь на это. Я плачу на экране несколько дублей, дорогая, так что это отработанный обман.

— Я люблю её… люблю… очень люблю… я хотел защитить… просто защитить. Ей опасность грозила, а когда ты любишь… когда весь принадлежишь ей, то так страшно знать, что из-за тебя… мне очень жаль, — шепчу я. Чертовски больно. Я снова возвращаюсь в тот момент, когда говорил эти слова. Я должен был. Я обязан был так поступить, иначе… лучше без меня и одной, чем со мной и с моей глупостью.

Меня ударяют по щеке, и я дёргаюсь. Моргаю. Хмуро смотрю на Тину, протягивающую мне бокал с водой, затем на Аарона, отталкивающего руку жены и вкладывающего мне в ладонь бутылку с виски.

Я не помню, как оказался в их квартире на милом диванчике. Я… очень больно.

— Давай, Ден, пей и выкладывай, в какое дерьмо ты влип, — Аарон ударяет меня по плечу и подталкивает бутылку ко рту.

Мне кажется, что после нашей последней встречи с Шай я даже не жил. Я чётко мог вспомнить, где находился в разное время, но ничего не ощущал. Когда я встретил её, то абсолютно не предполагал, что она станет для меня чем-то очень важным. Намного важнее, чем карьера и моя жизнь. Мне было интересно, а затем я и сам не понял, как полюбил её. Я недостоин её…

Алкоголь обжигает желудок. Я давно не позволял себе подобного развлечения. Это запрещено, потому что каждый день съёмки. И это проявление вежливости к тем, кто работает со мной. Никому не понравится, если я буду дышать перегаром, когда меня будут готовить к съёмкам. Но сейчас это так нужно. Мышцы тела расслабляются, и теперь я чувствую физическую боль от кулаков Аарона. Не хилый парень.

— Ден, зачем ты это сделал? Ты, правда, хотел её использовать и добиться места? Только это заставило тебя сжечь её снова? Ей плохо, Ден. Очень плохо. Хотя с виду и не скажешь. Она Круэлла, но ты разбил ей сердце, а оно и так было в критическом состоянии. Рокси увёз её на следующий день в Лондон, в другой офис, и она… взгляд Шай был ужасным, от него до костей пробирало. Почему ты так поступил с ней? — шепчет Тина, смахивая слезу.

— Лорейн беременна… от меня, — выдавливаю из себя.

— Что? — выдыхает Тина.

— В ту ночь, когда я ждал Шай на приём в честь меня, перебрал в баре. Хотел как-то пережить то, что я безразличен ей. И я пошёл с Лорейн, она говорила о том, как ей плохо, и… подтекстом давала понять, что готова на самоубийство. Её отец знал об этом, и попросил меня приглядывать за ней. Она…