– Как у тебя здесь хорошо, тихо. Ты одна?
– Да. Что нового наверху?
– Толпа продолжает расти.
– Я видела этих людей, когда шла на работу.
– Происходит нечто ужасное. Они выкрикивают оскорбления в адрес сотрудников, глумятся над ними. Заблокировали движение на Мьюзим-драйв. И, боюсь, это только начало. Одно дело – заявления мэра и губернатора, но совсем другое – когда возмущение выражают жители Нью-Йорка. Боже сохрани нас от гнева толпы.
Нора покачала головой:
– Мне очень жаль, что причиной всего этого стал Билл.
Мензис мягко положил руку ей на плечо.
– Он был всего лишь орудием. И оказал музею услугу, рассказав о недальновидном плане руководства, прежде чем тот был исполнен. Правда все равно бы вышла наружу – рано или поздно.
– Не могу себе представить, кому понадобилось сначала украсть все алмазы, а потом уничтожить.
Мензис пожал плечами.
– Кто знает, что творится в голове у сумасшедшего? Ясно одно: этот человек испытывает настоящую ненависть к музею.
– Что же музей ему сделал?
– На этот вопрос может ответить только он сам. Но я пришел сюда не для того, чтобы рассуждать о мотивах, которыми руководствовался преступник, а совсем по другой причине. И эта причина связана с тем, что творится наверху.
– Я вас не понимаю.
– В кабинете доктора Коллопи только что прошло совещание. На нем мы приняли некое решение, и оно непосредственно касается тебя.
Нора молчала, ощущая усиливающуюся тревогу.
– Тебе что-нибудь известно о гробнице Сенефа?
– Никогда о ней не слышала.
– Неудивительно. Мало кто из сотрудников музея о ней помнит. Это была одна из самых первых экспозиций музея – египетская гробница из Долины царей, восстановленная в одном из подземных помещений. В тридцатые годы она была законсервирована, и с тех пор о ней никто не вспоминал.
– И что же?
– Музею сейчас необходимы позитивные новости; нужно бы напомнить людям, что мы делаем и много хорошего. Мы должны отвлечь внимание общественности от скандала. Здесь-то нам и пригодится гробница Сенефа. Мы собираемся ее открыть, и я хочу, чтобы этим проектом руководила ты.
– Я? Но ведь я и так уже несколько месяцев не занималась собственными исследованиями, помогая готовить экспозицию «Священных изображений»!
На лице Мензиса заиграла насмешливая улыбка.
– Совершенно верно. Именно поэтому я к тебе и обращаюсь. Потому что знаю, какую работу ты проделала со «Священными изображениями». Ты одна в отделе сможешь справиться с этой задачей.
– И за какое же время?
– Коллопи хочет, чтобы выставка открылась как можно скорее. У нас есть шесть недель.
– Вы, должно быть, шутите!
– У нас действительно нет времени. Музей уже давно не получает финансовой помощи, а после этого последнего скандала может случиться что угодно.
Нора замолчала.
– Дело в том, – мягко продолжил Мензис, – что мы только что получили десять миллионов евро – это тринадцать миллионов долларов – на финансирование этого проекта. Но деньги, конечно, не главное. Это даст нам всеобщую поддержку – от попечительского совета до всяких там объединений. Гробница Сенефа законсервирована – следовательно, должна находиться в довольно хорошем состоянии.
– Пожалуйста, не просите меня об этом. Поручите гробницу Эштону.
– Эштон не умеет улаживать конфликты. А ты здорово тогда справилась с протестующими на открытии «Священных изображений». Я все видел. Нора, музей сейчас ведет борьбу за выживание. Ты нужна мне. Ты нужна музею.
В лаборатории повисла тишина. Нора с упавшим сердцем смотрела на свои черепки.
– Я ничего не знаю о Древнем Египте.
– Мы пригласим тебе в помощь лучшего египтолога.
Нора поняла, что у нее нет выбора, и тяжело вздохнула:
– Хорошо, я согласна.
– Браво! Именно это я и хотел услышать! Теперь вот что. Мы, конечно, не успели как следует все обсудить, но поскольку гробница не экспонировалась семьдесят лет, нужно будет придумать что-то новенькое. В наши дни никого уже не заинтересует статичный набор артефактов – необходимы мультимедийные приемы. И, конечно же, торжественное открытие, на которое каждый житель Нью-Йорка с социальными амбициями просто обязан будет купить билет.
Нора с сомнением покачала головой:
– И на все это – шесть недель?
– Я подумал, у тебя возникнут какие-то идеи.
– Когда они вам нужны?
– Боюсь, прямо сейчас. Через полчаса у доктора Коллопи пресс-конференция, на которой он собирается сообщить о выставке.
– О нет! – Нора тяжело опустилась на стул. – Вы уверены, что спецэффекты так уж необходимы? Ненавижу эти компьютерные штучки. Только отвлекают от экспонатов.
– К сожалению, в наши дни музею без них не обойтись. Взять хотя бы новую Библиотеку Авраама Линкольна. Да, согласен, в каком-то смысле это немного вульгарно, но на дворе двадцать первый век и нам приходится конкурировать с телевидением и видеоиграми. Нора, ну пожалуйста, идеи нужны мне прямо сейчас. На директора обрушатся тысячи вопросов, и мне бы хотелось, чтобы он смог хоть что-то рассказать о выставке.
Нора вздохнула. С одной стороны, ее приводила в отчаяние мысль о том, что опять придется отложить исследование, работать по семьдесят четыре часа в неделю и совсем не видеть мужа, с которым она успела прожить всего несколько месяцев. С другой стороны, если уж браться за это – а у нее, похоже, не было выбора, – то надо сделать все как следует.
– Нам не нужны дешевые трюки вроде мумий, встающих из саркофагов, – наконец произнесла она. – Выставка должна носить познавательный характер.
– Совершенно с тобой согласен.
Нора на минуту задумалась.
– Если не ошибаюсь, гробница была разграблена?
– В древности, как и большинство египетских гробниц. Возможно, теми самыми жрецами, которые и хоронили Сенефа. Кстати, он был не фараоном, а визирем и регентом при Тутмосе Четвертом.
Нора молча переваривала услышанное. Она не сомневалась, что предложение возглавить работы по подготовке большой новой выставки, а эта выставка станет особенно заметным событием, – большая честь для нее. Она была заинтригована и даже, помимо собственной воли, начинала испытывать интерес к неожиданно возникшему проекту.
– Если вы хотите нечто эффектное, – сказала она, – давайте воспроизведем сам момент ограбления. Мы можем показать грабителей за работой – их страх быть пойманными, страх перед тем, что их ожидает, если они будут пойманы. И все это дополнить комментарием к происходящему и рассказом о том, кто такой был этот Сенеф…
Мензис кивнул:
– Превосходно, Нора.
Нора ощутила растущее возбуждение.
– Если сделать это как следует, с компьютерными эффектами, экспозиция произведет на посетителей незабываемое впечатление – словно сама история оживет в гробнице.
– В один прекрасный день ты станешь директором этого музея.
Нора покраснела. Слова шефа не показались ей неприятными.
– Я и сам подумывал устроить из выставки светозвуковое шоу. Потрясающе! – С