– Чаю? – автоматически предложила Лиза, продолжая прислушиваться к выкрикам из-за двери.
– Нет, спасибо.
«Спасибо. Чаю? Кофе? Доброе утро. До свидания». Больше они друг другу никогда ничего не говорили. С ней хорошо развитые коммуникативные навыки Илии куда-то испарялись.
– У него Дьобулус, – прошептала Лиза. – Когда он приходит, всегда скандал.
– Серьезно? – спросил Илия, просто потому, что не придумал, что ответить.
Это было что-то новое. Глядишь, через каких-нибудь десять лет Илия даже сможет обсудить с ней в кафетерии погоду. С уха Лизы свисала длинная сережка из кристальных бусин. Ему отчетливо представилось, как он засовывает язык в это маленькое ушко. Он поерзал, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди.
Дверь раскрылась и в секретарскую выплыл Дьобулус. Его красно-рыжие волосы заметно отросли с тех пор, как Илия видел его в последний раз, и, выбиваясь из хвоста, свисали вдоль лица романтичными локонами. Дьобулус был одет в сильно обтягивающую футболку с розовыми тигровыми полосками и обвешанные цепочками кожаные штаны, которые в такую погоду должны были уже приплавиться к его ляжкам. В этот раз, по крайней мере, никаких болтов, продетых в мочки ушей. На лице Дьобулуса, как обычно, сияла широкая улыбка, полная издевательской жизнерадостности. Репутация в СЛ у него была отвратительная, хотя никто так и не удосужился объяснить Илии, почему. Может, они и сами не знали, в чем тут дело. У Илии Дьобулус вызывал тревожное чувство. Он выглядел ровесником Илии, но что-то в его глазах выдавало человека как минимум вдвое старше.
– Привет, – протянул Дьобулус, окидывая Лизу неторопливым раздевающим взглядом.
Лиза очаровательно улыбнулась и помахала ему рукой.
Развернувшись к Илии, Дьобулус подверг его тому же унизительному осмотру, вызывая ощущение, будто под одеждой забегали насекомые. Илия не сомневался, что Дьобулус каждый раз проделывает этот трюк с единственной целью – поиграть у него на нервах, и именно поэтому поздоровался подчеркнуто вежливо, будто Дьобулус его вовсе не раздражал.
– Я скажу про тебя, – поднялась Лиза, когда обтянутая вишневого цвета кожей задница Дьобулуса скрылась за дверью в коридор. Проходя мимо, она выдернула из-за уха Илии перо. – Уличные птицы переносят много всякой инфекции. Тебе стоило бы знать.
– Войди, – рявкнул Медведь через минуту.
После беседы с Дьобулусом начальник выглядел измочаленным, как будто ему пришлось принять роды в такси: лицо покраснело, седая борода всклочена, расстегнутая на две пуговицы рубашка приоткрывает могучую грудь с выступившими каплями пота. Все мощная фигура Медведя источала силу и гнев. Скомканный (вероятно в состоянии крайнего раздражения) пиджак свисал со спинки кресла. Медведь был хорошим начальником, обычно по-отечески великодушным, но иногда возникал риск попасться ему под горячую руку, и тогда все ходили на цыпочках, кроме Лизы, которая никогда от него не получала.
– Чего тебе? Результаты? Ты провалил. Пиши прошение о пересдаче. А лучше не пиши. Если тебе нужно подтверждение твоего провала в письменном виде, попроси Лизу распечатать. Свободен.
Попрощавшись механическим голосом, Илия вышел из кабинета Медведя и побрел к себе в кабинет. Это было так плохо, что он не мог поверить. Если бы его кто-то остановил в тот момент, он бы просто начал кричать.
– Уволюсь, – пробормотал он в сердцах, хотя знал, что этого не сделает. Проблема в том, что с такой же силой, с какой его отвращал подвал, его притягивала «Серебряная Лисица» в целом.
Он надеялся, что, оказавшись в уединенности своего подземелья, сможет успокоиться. Но ненавистные затхлость и темнота только взвинтили его чувства. Провалил. Опять. И более странные люди сдавали «Вертушку» без проблем. Тот же Делеф. Вот уж с кем точно что-то не так. Илия начал злиться. Все, что стоит непреодолимой стеной между ним и столь желанной должностью управомоченного, – паршивый психологический тест. Илия ответственный. Разумный. Сдержанный. Что им в принципе может в нем не нравиться? Может, это какая-то ошибка? («Ага, три раза»). Ему надо разобраться.
Вылетев из кабинета, Илия взмахнул по лестнице и пружинистым от гнева шагом рванул через длинный коридор на второй этаж. Он подергал за дверь, табличка на которой лаконично извещала: «Психиатр». Никого нет. Илия спринтанул к комнате отдыха, судорожно пытаясь припомнить имя. Октавиус, кажется. Невыразительный тип. Не найдя Октавиуса и там, Илия спустился в кафетерий и сразу нащупал взглядом искомого, стоящего у чайника с чашкой в руке.
– Никаких пояснений, – категорично заявил Октавиус, кинув на Илию короткий безразличный взгляд. – Я пью чай, – прервал он попытку Илии открыть рот и начал заливать кипяток в чашку. На его невозмутимой физиономии не дрогнул ни один мускул, как будто вся карьера Илии не рушилась по его решению.
Илия наблюдал с беспомощной яростью, как Октавиус проходит среди столиков к свободному месту рядом с Дьобулосом. Тот сидел, развалившись на стуле, и курил, хотя курение в кафетерии было запрещено. Октавиус отпил несколько глотков, игнорируя пронзающий до костей взгляд Илии, потом все-таки встал и подошел к нему, не выпуская из рук чашку.
– Эй, парень, я не знаю, который ты из списка, но если я не дал тебе добро, у меня были на то веские основания. Просто прими это.
– Я хочу знать, почему.
– Никаких пояснений, – закончил Октавиус той же фразой, какой начал, и вернулся к Дьобулусу.
Никогда в жизни Илия не был настолько близок к тому, чтобы наброситься на кого-то с кулаками. Вместо этого он резко развернулся и ушел к себе.
У решетчатой двери перед лестницей в подвал он обнаружил Лизу. Илия моргнул. Лиза никуда не исчезла.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Нет. Я просто пришла поговорить. Ты ушел от Медведя таким расстроенным.
– Спускайся. Только очень осторожно.
Илия отпер дверь в архив и, слегка огорошенный, предложил Лизе войти. Проигнорировав свободный стул, Лиза присела на край стола, сдвинув бумаги.
– Не обращай внимания на старикана.