– Александр… – перебивает их незнакомый мужчина.
– Проклятье, ещё рано.
Чувствую что-то прохладное на своей голове, возможно руку или холодную тряпку. Это настолько приятно, что я хочу вцепиться в неё, чтобы её не отнимали от моего лба.
– Не смей опять её усыплять! – взрывается девушка.
Я судорожно выдыхаю, чувствую, как боль отступает, а их голоса снова уходят куда-то на задний план.
– Поздно. Я уже сделал. Это ради неё.
– Ты идиот! В следующий раз я вернусь только через… – я не слышу, через сколько вернётся девушка, и вновь проваливаюсь в тишину.
Я не знаю, сколько сплю и с трудом помню, что было до этого. Все мои воспоминания, если и всплывают в темноте, что меня окутывает, то лишь урывками. Но даже печальные мысли не приносят беспокойства, они все смутные и как будто чужие. Боли, которая раньше разрывала мне голову, почти не осталось. Ощущение качки и тошноты уже ослабло, но я продолжаю находиться в этой странной темноте где-то между сном и реальностью. Часто слушаю разговоры, которые почти сразу забываю, среди голосов едва узнаю только Аарона или временами Марка.
– Ты поступил не просто опрометчиво, а глупо, подняв её, – новый мужской голос. – Скажу даже… полнейший идиот…
– У меня не было… – устало выдыхает Аарон, но конца фразы я не слышу.
– …хватит тратить силы, – вновь обрывает первый. – Зачем ты показал Даниилу своё лицо? Обычно ты предусмотрительнее.
– Он меня разозлил. Мне надоело… Всё равно больше я туда не…
– Ты поддался эмоциям, мальчик. Ты…
Я пытаюсь поднять руку, кто-то сразу обхватывает мою ладонь.
– Говори тише. Я не знаю, сколько она может… – похоже, Аарон отворачивается и его голос становится неразборчивее.
Темнота снова заполняет моё сознание, и все голоса исчезают.
В этот раз я просыпаюсь по-настоящему. Я знаю это, потому что все отлично чувствую и слышу. Отдохнувшая, выныриваю из затянувшегося сна. Я продолжаю лежать с закрытыми глазами, но голова ясная и больше не болит. Теперь я прекрасно ощущаю, что лежу на мягкой кровати, которая, к счастью, больше не раскачивается, как лодка на волнах. Меня не тошнит. В помещении стоит запах трав и, кажется, сладкого чая, здесь тепло и относительно тихо. Единственный повторяющийся звук – это размеренное перелистывание страниц да треск огня, который пожирает поленья. Хотя бы один человек находится со мной в комнате, и он читает книгу.
Но что-то не так с моими руками. Я медленно разлепляю глаза, часто моргаю, привыкая к солнечному свету, который льётся сквозь два больших окна и освещает небольшую, но уютную комнату. Она в спокойных белых и кремовых тонах. Я кошусь влево, там только столик и пустое расстояние от кровати до стены с окном. Стараюсь незаметно перевести взгляд направо. Замираю, замечая шкаф вдоль стены, камин, в котором потрескивает затухающий огонь, в стороне два кресла и несколько мягких стульев вокруг круглого столика. А на одном из этих стульев сидит Северин. Один на один со мной в комнате и без охраны. Это так нелепо, учитывая, что его убийство – моя главная цель.
Он не замечает моего внимания, продолжает спокойно читать книгу, сидя ко мне полубоком, закинув ногу на ногу. Он в белой рубашке и тёмных скроенных по фигуре штанах, а его богато украшенный чёрный кафтан перекинут через спинку соседнего стула.
В этой спокойной тишине я могу рассмотреть короля Серата получше, подметить все отличия от брата. Я помню, что молодому королю сейчас двадцать четыре года, но выглядит он чуть моложе. Рост у него с Александром схож, однако Северин стройнее и его черты лица мягче. Тонкими пальцами он с какой-то мечтательной улыбкой перелистывает страницу, наклоняет голову, открывая моему взору аккуратную линию подбородка и длинную шею, которую я хотела сломать. Северин изящнее брата, он скорее принц, чем воин. Таким могло быть лицо Аарона, если бы он не был обременён убийствами и одиночеством, тесно связаными с жизнью таких, как мы.
Чёрные волосы падают Северину на глаза, и я не могу понять, они тоже похожи на изумруды или ближе к цвету…
А нет. Они чуть темнее. Как хвоя у елей.
Я растерянно приоткрываю рот, понимая, что он смотрит на меня. На то, как я его разглядываю. Его рот также удивлённо приоткрывается, но молодой король берёт себя в руки первым. Закрывает книгу и улыбается мне, так широко, что появляются очаровательные ямочки.
Он вообще знает, что я собиралась его убить?
– Агата. – Я задерживаю дыхание, его голос намного мягче, чем у старшего брата. И именно его голос был одним из тех, что я часто слышала, будучи без сознания. – Рад, что ты очнулась. Мы уже давно ждём, и я хотел лично принести извинения за случившееся. Один из нашей стражи слишком сильно ударил тебя по голове. Заверяю, мы разобрались с ситуацией, он наказан должным образом. Такие ошибки ни я, ни Александр не прощаем.
Всё ещё забываю дышать. Он серьёзно не понимает, что я собиралась с ним сделать? И сделала бы, не выруби меня тот солдат.
– Обычно брат сидит с тобой, но ему нужно было отдохнуть. Александр не хотел оставлять тебя наедине с кем-нибудь, особенно со мной, но это всё глупости.
Я пытаюсь приподняться, но тут замечаю, что не так с моими руками. Я вообще только теперь оглядываю себя. Они меня переодели. Переодели в какое-то лёгкое платье молочно-белого оттенка. Моё лицо краснеет, когда я понимаю, что это ночная сорочка. Я сижу в кровати, наедине с королём Серата в одном-единственном ночном платье. Но ещё и ко всему прочему мои руки лежат на животе, скованные кандалами. Они легче, чем те, в которых Аарон привёл меня во дворец, но я внимательно рассматриваю цепь и вижу, что та тянется вверх, закреплённая на одной из деревянных балок в верхней части балдахина. Длины этой цепи не хватит, даже чтобы встать с постели.
Он приковал меня к кровати, оставив в одной ночной сорочке.
Аарон. Мерзавец.
Во мне растёт негодование, я едва сдерживаюсь от гневного вопля. Северин замечает, как меняется моё лицо, когда я с растерянностью оглядываю платье на груди. К счастью, хоть ткань не прозрачная.
– Ох! Тебя переодели, но только для твоего удобства. Твоя прошлая одежда была грязной и в крови! – Северин вскакивает с места и делает один неловкий шаг ко мне, но растерянно замирает, когда я поворачиваю к нему испуганное лицо с собирающимися в глазах слезами.
Любимый трюк моей сестры.
Притворись жертвой.
Я наигранно всхлипываю, в мнимом страхе подтягиваю колени к груди, пытаясь приподняться и отползти от мужчины подальше. Я цепляюсь за цепь, приделанную к балдахину, и делаю вид,