— Он не женат, детей нет, работает в Брюсселе с американцем. Абсолютно не религиозен. Это все, что мне известно.
— Он гей? — спросила Анника, вытирая тарелку куском хлеба.
— Вероятно. Думаю, что они с Уотсоном — пара. Слишком любезны друг с другом.
Большая часть газетного материала была посвящена безуспешным попыткам полиции напасть на след убийцы. На страницах были помещены фотографии полицейских на мостах, в туннелях, на берегах водоемов. На первой странице поместили фоторобот убийцы, второй фоторобот занимал целую полосу внутри газеты. В подписи к нему не было указано, что составили его с помощью Анники Бенгтзон. Почти все статьи о полицейском расследовании были написаны корреспондентом Патриком Нильссоном, который вместе с Берит вел теперь отдел криминальной хроники.
— Что пишут конкуренты? — спросила Берит.
Анника быстро перелистала следующую газету.
В ней была приблизительно такая же подборка статей, за одним исключением, там была статья Боссе.
Читая статью, Анника чувствовала, что краснеет. Статья была большая — на три полосы — и посвящена событиям в Золотом зале. Материал был подан с точки зрения очевидца, вся статья получилась тревожной и вместе с тем сконцентрированной. Было ясно, что Боссе не видел убийцу, не видел, как упали пораженные пулями мужчина и женщина, не видел, как убийца ускользнула из зала. Но Боссе удалось собрать все воедино: залитый ярким светом зал, вихрь танца, выстрелы, кровь, крики.
Она танцует со мной, мы танцуем в Золотом зале под взглядом королевы Меларена; она так легка, и мне хочется, чтобы, эти мгновения длились вечно…
Анника прочитала эту фразу трижды, чувствуя, как у нее учащается пульс.
— Хочешь кофе?
Анника кивнула.
Они перешли на диван в конце помещения, захватив с собой чашки и газеты.
— Как были расставлены посты охраны у входа? — спросила Берит, поставив чашку на белую салфетку. — Были ли у входа металлоискатели? Сканировали ли сумки? Ощупывали гостей?
Презрительно фыркнув, Анника свернула газету.
— Ничего подобного там не было. Все проходили через главный вход, ну, ты знаешь, через ворота на Хантверкаргатан, потом по внутреннему двору к дверям, ведущим в Голубой зал. Мы постояли там пару минут в очереди, показали приглашения, и нас впустили.
— Так просто? — скептически спросила Берит. — Скажи, пожалуйста, а на приглашении была какая-нибудь электронная метка или магнитная полоса?
Анника отпила кофе и покачала головой:
— Только черный печатный текст на кремовой картонке. Знаешь, я все же думаю, он не соответствует, — сказала она, внимательно разглядывая фоторобот на первой странице, — но никак не могу понять, что здесь не так.
— Ты, наверное, хорошо ее рассмотрела.
— Я видела ее в течение приблизительно двух секунд, — сказала Анника. — Сначала я думала, что вообще ничего не запомнила, но полицейский в отделе составления словесных портретов хорошо знал свое дело. Он вытаскивал из меня портрет по кусочкам, я сама не понимаю, из каких глубин. — Она постучала костяшками пальцев себя по темени.
— Наверное, ты здорово перенервничала, — предположила Верит.
Анника немного ссутулилась на диване и бесцельно уставилась на пеструю оконную занавеску.
— Знаешь, сначала меня вообще разобрал смех, — тихим, внезапно севшим голосом заговорила Анника. — Это было так забавно: представляешь, здоровый пожилой мужик вдруг начинает вот так нелепо падать. Я решила, что он, наверное, сильно пьян. Потом поднялся дикий крик — справа. Потом стало еще хуже, потому что кричать начали все. Оркестр перестал играть. Затем вопли волной перекинулись в соседнее помещение…
Верит помолчала несколько секунд после того, как Анника перестала говорить.
— Что делали в это время люди из службы безопасности?
Люди в серых костюмах и с динамиками в ушах.
— Во время обеда они стояли на балконе Золотого зала и вдоль колоннады, ведущей во двор. Их было много в Галерее Принца, ближе к королевской чете. Думаю, что больше всего их было у входа. На танцевальной площадке их, кажется, вообще не было. Но когда упала Каролина, они появились отовсюду, со всех направлений, останавливая тех, кто оказался ближе всех к месту происшествия. Нам запретили уходить до допроса.
— Значит, ты видела, как выстрелили в мужчину. Ты видела, как пуля попала в фон Беринг?
Анника провела рукой по голове, отбросив назад волосы.
— Не знаю, — ответила она. — Но я смотрела прямо на нее, когда она поняла, что в нее попала пуля. Из груди ее хлестала кровь — вот так…
Анника показала рукой.
— Потом я упала. Кто-то меня толкнул, и я грохнулась на пол рядом с Каролиной. Около нее был какой-то мужчина, пытавшийся рукой зажать рану. Алая кровь, пузырясь, текла струей между его пальцами…
Анника прикрыла ладонью глаза, пытаясь отогнать страшное воспоминание.
— Господи, какой ужас, — сказала Берит. — Может быть, тебе с кем-нибудь поговорить об этом?
— Ты имеешь в виду групповую психотерапию? — спросила Анника и выпрямилась. — Нет, не думаю.
— Почему? Говорят, многим помогает.
— Мне не поможет, — ответила Анника, и в этот момент зазвонил ее сотовый телефон.
Звонил Спикен, шеф новостной редакции.
— Ты собираешься сегодня на работу или ты в отпуске?
— Я в редакции и работаю, — ответила Анника.
— Отлично. Значит, ты уже знаешь, что случилось?
Анника похолодела.
— Что?
— Ответственность за выстрелы в ратуше взяла на себя террористическая организация «Новый джихад».
В редакции новостей было почти пусто, когда в ее помещение, запыхавшись, вбежали Анника Бенгтзон и Берит Хамрин, волоча за собой сумки и куртки. За большим столом сидел Патрик Нильссон и читал телеграммы; Спикен возбужденно говорил по телефону, одновременно давая жестами указания группе иллюстраторов.
Андерс Шюман стряхнул снег с толстого шерстяного пальто, потом снял его и бросил на свободное кресло.
— Как мы будем выходить из положения на этот раз? — спросил он, понимая, как утомленно звучит его голос. — Это нападение — вид преступления, с которым в Швеции раньше не сталкивались. Это значит, что нам надо проявлять максимум осторожности в этических вопросах и не переступать рамки шведских законов.
Он быстро оглядел помещение. Ни один из коллег в эту ночь не спал больше двух часов, так что и сам он не имел никакого морального права жаловаться.
Наступила новая эра, устало подумал он, тяжело усаживаясь на диван.
Спикен положил трубку и схватил со стола стопку распечаток.
— «Новый джихад», — сказал он. — Мусульманская террористическая группа с базой в Германии. Полиция безопасности ожидала чего-то подобного. Полчаса назад террористы через свой сервер в Берлине сделали заявление, в котором взяли на себя ответственность за «убийство еврейского фашиста и сиониста Аарона Визеля, неверного, заслужившего смерть». Эта группа отличается своеобразной изобретательностью и, посчитав, что достигла успеха сегодня, может рассчитывать на успех и завтра. Патрик разговаривал с Рансторпом, специалистом по терроризму; мы пытаемся раздобыть сведения о предыдущих терактах группы и связать ее деятельность с «Аль-Каидой».
— Тем не менее одна вещь здесь не сходится, — сказала Анника Бенгтзон.
Анника и Берит Хамрин уложили свои куртки поверх пальто Шюмана и сели на свободные стулья в конце