Губы Кэррелл дёрнулись. Улыбка?
– 614-й год, – сказала она. – Через восемьдесят пять лет после того, как ваш и наш народ впервые вступили в переговоры.
– Ваш народ? – переспросил Арвин.
– Племя моего отца, – Кэррелл пренебрежительно махнула рукой. – Вы всё равно не знаете название.
– А вдруг, – ответил Арвин. – Откуда, говорите, вы прибыли?
– С юга.
Она была права. Он почти ничего не знал о южных народах, и вряд ли ему о чём-то сказало бы название её племени. Но в географии он был не полный профан.
– Судя по акценту, я бы предположил, что бы с Чультского полуострова, – сказал молодой человек. – В каких местах вы побывали?
– Последнее время я провела в основном в Хлондете, делая наброски зданий, которые реставрирует Дметрио Экстаминос. Я надеялась встретиться с ним и поговорить о его проектах, но узнала, что он вернулся в Сеспеч, чтобы занять пост посла.
– Поэтому вы сюда и отправились?
– Нет, – Кэррелл покачала головой. – Я отправилась сюда, чтобы сделать зарисовку дворца в Ормпетарре. Но я рада, что познакомилась с вами, – она наклонилась вперёд и оперлась рукой о колено Арвина. – Вы представите меня Дметрио Экстаминосу?
Арвин заколебался. Кэррелл отвечала на вопросы кратко и уклончиво. Что, если она шпионка или наёмный убийца? Даже если она та, за кого себя выдаёт, у него были десятки причин ответить нет. Дметрио ничего не знал о миссии Арвина – для него Арвин будет не более чем обычным «торговым агентом верёвочной компании», которого он должен представить барону Турагару. Это даст Арвину повод для неофициального общения с Дметрио, чтобы узнать – побудив к откровению при помощи лёгкого псионического воздействия – знает ли Дметрио что-либо об исчезновении Глисены. Дметрио сопровождал её в течение нескольких месяцев; существовала вероятность, что её исчезновение было частью тайного плана. Если так, то союз между Сеспечем и Хлондетом лопнет, как прогнившая верёвка.
Меньше всего Арвин желал присутствия незнакомки во время деликатных вопросов, которые он собирался задать Дметрио. Он также не хотел, чтобы она таскалась за ним повсюду в Ормпетарре. Того и гляди, ещё попросит познакомить её с бароном и устроить экскурсию по дворцу.
С другой стороны, Кэррелл была самой прекрасной женщиной, которых Арвин когда-либо встречал. И касание её руки о колено – даже сквозь толстую шерсть одеяла – передало по телу волнующее тепло.
Кэррелл поднесла свободную руку к груди, сделав короткий умоляющий жест, напомнивший Арвину о немом языке. Она наклонилась ближе, прошептав просьбу на своём языке, и Арвин уловил веяние ароматного масла, которым она, видимо, пользовалась при расчёсывании волос, и которое придавало им блеск. Попутчица благоухала экзотическими цветами юга, в аромате ощущалось присутствие орхидей с ноткой мускуса. На кончик её губы упала снежинка, и молодой человек почувствовал острое желание растопить её поцелуем.
– Прошу вас, – выдохнула она, – Для меня было бы очень важно встретиться с послом Экстаминосом, поделиться своими эскизами с человеком, который ценит архитектуру так же, как и я.
Арвин сглотнул комок в горле.
– Я тоже хотел бы увидеть ваши… эскизы.
Глаза Кэррелл засверкали.
– Так вы познакомите меня с ним?
Арвин потянулся к горлу и ослабил застёжку. Снег по-прежнему валил густыми хлопьями, солнце зашло, воздух стал прохладнее, но ему неожиданно стало жарко.
– Я…
Повозка остановилась.
– Приехали, – буркнул дварф, произнеся, наконец, первое членораздельное слово за всё время поездки. – Лодочная пристань, трактир «Валлиснерия».
Раздался звон колокольчиков – лошади, почувствовав, что поводья ослабли, радостно потряхивали головами.
Арвин осмотрелся вокруг. Повозка остановилась напротив самой большой из полудесятка таверн, окаймлявших набережную Нижней Нага. От берега выходило несколько пирсов, которые словно пальцы выдавались вглубь реки. К ним были привязаны баркасы – ширококорпусные суда с высокими мачтами, к реям которых были примотаны паруса. На палубах большинства из них виднелись снежные заносы, однако на одном было чисто. К левому борту судна двое мужчин прилаживали многозарядный арбалет. У правого борта был закреплён второй арбалет.
Арвин перехватил взгляд дварфа, который, спустившись вниз, привязывал поводья к столбу.
– А зачем арбалеты? – спросил молодой человек. – Здесь опасно?
Дварф направился к повозке, сапоги похрустывали по устилавшему землю снегу.
– Работорговцы, – ответил он. – Из Нимфета, – он указал на противоположный берег. – У них собственные корабли. Юркие и быстрые.
Арвин спустился на землю и взглянул на Кэрелл.
– Не волнуйся, – заверил он. – Если работорговцы нападут, их остановят не только арбалеты. У меня есть магическое оружие, и я очень неплох в бою.
Кэррелл одарила его озадаченным взглядом. Взмахнув плащом, она обнажила на поясе дубину с набалдашником размером с кулак, обитую железом.
– Я тоже.
Брови Арвина поползли вверх.
– Но вы же…
– Женщина, – докончила фразу Кэррелл.
– Нет, – быстро ответил Арвин. – В смысле, да. Несомненно, вы женщина.
Он поймал себя на том, что разглядывает не оружие, а изгибы её фигуры, которые до этого скрывал плащ – впрочем, тоже, своего рода, оружие.
– Многие женщины в Гиль… – он тут же осёкся и глубоко вздохнул. – Я хотел сказать, что вы художница, – сбивчиво закончил он.
– А вы, кажется, называли себя торговым агентом, – парировала она, сделав лёгкое ударение на последнем слове, будто пытаясь подчеркнуть, что он является своего рода агентом.
Арвин мысленно выругался. Да что он о себе возомнил, распуская перед ней хвост? Он же совершенно её не знает. Она могла быть кем угодно – даже шпионкой из Чондата. Похоже, попутчица догадалась, что он не тот, за кого себя выдаёт, хотя у самой тоже рыльце в пушку. Арвин взглянул на её сумку. Судя по размерам, вряд ли туда можно было уместить краски, перья и рисовальные холсты. Тем не менее, у него было чувство, что ей можно доверять.
Внезапный порыв ветра заставил Арвина съёжиться. Повозка остановилась напротив двухэтажного здания, сделанного из грубо отёсанных брёвен, с карнизов свисали сосульки. Над дверью красовалась вывеска с изображением змееподобного чудища, прокладывающего путь через торчащие из воды камыши. Открылась дверь, и человек – один из тех, кто только что прилаживал на лодке арбалет – вышел из помещения и направился к пирсам. Вслед ним струился аромат рагу, приправленного шалфеем и луком.
Дварф всхрапнул и, похрустывая сапогами по снегу, направился к столбу с лошадьми.
–