Елена остановилась и перевела дыхание. Но потом продолжила, все так же обхватив себя за плечи:

— А почему с нами Мэтт? Из-за Кэролайн Форбс, с которой мы дружим с детского сада. В прошлом году… когда Стефан появился в Феллс-Черч, мы обе положили на него глаз. Но ему не нравилась Кэролайн. И тогда она стала моим злейшим врагом.

А еще именно ей выпало счастье стать первой из девушек Феллс-Черч, к которой пришел Шиничи. Более того: она была подружкой Тайлера Смоллвуда как раз перед тем, как стала его жертвой. Интересно, сколько они были вместе и где Тайлер сейчас? Я знаю только что в конце концов Кэролайн повисла на Шиничи, потому что «нужно же выйти замуж». Вот так она себя вела. Поэтому я думаю — ну ладно, так думает Дамон, — что у нее… будут щенки. Детишки оборотня. Потому что Тайлер — оборотень.

Дамон утверждает, что ребенок от оборотня превращает в оборотня быстрее укуса, и что в какой-то момент беременности женщина получает возможность становиться то волком, то человеком, а до этого она представляет собой нечто среднее.

Жаль только, что Шиничи вряд ли даже посмотрел еще раз на Кэролайн после того, как она это выболтала.

Но еще до этого Кэролайн так сильно отчаялась, что обвинила Мэтта в том, чего он не делал. Она заявила, что Мэтт якобы изнасиловал ее на неудачном свидании. Кэролайн явно знала что-то о действиях Шиничи, потому что указала в качестве времени своего «свидания» с Мэттом час, когда один из огромных Малахов напал на него и оставил на его плечах следы, напоминающие царапины от женских коготков.

Мэтта преследует полиция, так что я просто заставила его поехать с нами. Отец Кэролайн — один из самых влиятельных людей в Феллс-Черч, он дружит с окружным прокурором Риджмонта и главой одною из тех клубов, где есть тайные рукопожатия и прочая ерунда, которая делает тебя «видным членом общества».

Если бы я не уговорила Мэтта бежать, вместо того чтобы попытаться опровергнуть обвинения Кэролайн, Форбсы просто линчевали бы его. Я почувствовала, как где-то внутри разгорается гнев. Не просто обида за Мэтта, но настоящий гнев и ощущение, что Кэролайн унизила всех девушек. Потому что большинство девушек — не патологические лгуньи и не станут ложно обвинять мужчину в таких ужасных вещах. Она оскорбила нас всех.

Елена остановилась, посмотрела на свои руки и добавила:

— Иногда, когда я злюсь на Кэролайн, стаканы звенят, а карандаши катаются но столу. Дамон говорит, что причина в моей ауре, в моей жизненной силе, изменившейся после возвращения с того света. Прежде всего, теперь любой, кто пьет мою кровь, получает невероятную силу.

Стефан был достаточно силен, и, если бы Дамон не обманул его в самом начале, лисы ни за что бы не смогли загнать его в ловушку. Они смогли справиться со Стефаном, только когда он ослаб и к тому же был окружен железом. Железо опасно для всех сверхъестественных существ, а вампирам необходимо есть минимум раз в день, или они слабеют, и я готова спорить — нет, я просто уверена в том, что лисы этим воспользовались.

Поэтому я не могу думать, в каком состоянии сейчас находится Стефан. Я не могу позволить себе слишком сильно бояться или злиться, чтобы не потерять контроль над своей аурой. Дамон показал мне, как прятать ауру, чтобы выглядеть нормальной человеческой девушкой. Аура по-прежнему бледно-золотая и красивая, но она уже не притягивает разных существ вроде вампиров.

Потому что есть одна вещь, на которую способна моя кровь — или аура. Она… ох, ну сейчас я могу говорить, что хочу, так? Сейчас моя аура заставляет вампиров хотеть меня… по-мужски. По-человечески. Не просто укусить, а поцеловать и все такое. И они идут за мной, если чувствуют это. Как будто в мире полно пчел, а я — единственный цветок.

Так что мне приходится прятать ауру. Если ее почти не видно, я могу сойти за человека, а не за существо, вернувшееся с того света. Очень тяжело все время помнить о том, что ее надо прятать, — и очень больно делать это резко, если я вдруг забыла о маскировке.

И теперь я чувствую… это ведь личная запись, правда? Дамон, я тебя прокляну, если ты будешь это слушать. Я хочу, чтобы Стефан укусил меня. Это снизило бы напряжение, и это приятно. Укус вампира болезней, только если сопротивляться или если вампир хочет сделать больно. А так это действительно приятно, а потом ты соприкасаешься с разумом вампира и… я просто скучаю по Стефану!

Елену трясло. Она пыталась усмирить свое воображение, но не могла перестать думать о том, что тюремщики могут делать со Стефаном. Не обращая внимания на то, что на мобильник текут слезы, она снова сжала его в руке.

— Я не могу позволить себе думать о том, что они с ним делают, потому что на самом деле схожу с ума. Я превратилась в бессмысленную трясущуюся идиотку, которой хочется кричать без перерыва. Мне каждую секунду приходится делать усилие, чтобы не думать об этом. Потому что только спокойная Елена, вооруженная планами А, В и С, может ему помочь. Когда он будет в безопасности в моих объятиях, я смогу дрожать, плакать и кричать.

Елена коротко засмеялась, откинув голову на спинку сиденья, ее голос охрип.

— Я устала. Но у меня есть как минимум план А. Мне нужно получить от Дамона информацию о месте нашего назначения, Темном Измерении, и о двух подсказках, которые мне дала Мисао и которые помогут найти ключ от клетки Стефана.

Кажется… кажется, я еще об этом не говорила. Ключ, лисий ключ, который нужен, чтобы вытащить Стефана, разломан на две части и спрятан в двух разных местах. И когда Мисао насмехалась надо мной, она дала мне очень явные указания, потому что я не могла даже предположить, что на самом деле окажусь в Темном Измерении, и просто выпендривалась. Но я помню подсказки, которые она шепнула мне так, чтоб не услышали остальные. Первую половину мы найдем в «инструменте серебряного соловья», а вторая покоится «в бальном зале Блодьювед».

Мне нужно знать, что по этому поводу думает Дамон. Потому что, когда мы попадем в Темное Измерение, нам, судя по всему, придется вести поиски в чьих-то домах. А ведь проще всего найти бальный зал, если тебя пригласили на бал, верно? Конечно, легче сказать, чем сделать, но я это сделаю во что бы то ни стало. Я совершенно точно это сделаю.

Елена решительно подняла голову и затихла, а потом прошептала:

— Можно ли в это поверить? Я посмотрела вверх