– Мистер Уильямс?
– Уилсон. – Мне не понравилось, как он стер вкус девушек со своих губ. Наверное, и меня с руки смоет. Я бы вот его точно смыл.
– Мистер Уилсон. – Он сделал ударение на фамилии. Его явно позабавило, что я удосужился его поправить. Очевидно, ему все равно, кто я и что я, а может, в его мире все имена звучат одинаково. – Девушки заняли единственную гримерку, но я могу предложить вам одну из комнат, если вам нужно переодеться или, – он улыбнулся, – поправить макияж.
– У меня что, тушь потекла? – Он метнул на меня взгляд и рассмеялся. – Комната не помешает, мне надо разобрать реквизит.
Билл проводил меня в комнатушку и встал, прислонившись к косяку. Видимо, стоять в дверях – его любимое занятие. Он смотрел, как я ставлю чемодан на кровать и расстегиваю пряжку.
– Живете в Лондоне, мистер Уилсон?
– В Илинге.
– Много путешествуете?
– По необходимости. – Когда кто-то с внешностью гангстера интересуется вашими передвижениями, советую тут же менять тему. Я выложил на кровать карты и спросил: – Как клуб? Работаете с утра до ночи?
– С ночи до утра. Хорошо хоть не в убыток. К слову, – он повернулся к двери, – принести вам что-нибудь выпить, пока я не ушел развлекать гостей?
– Не откажусь от белого вина.
– Я пришлю кого-нибудь.
Я вновь занялся чемоданом. Честно говоря, мне не нужно особо готовиться, но Билл все торчал в дверях.
– Хочу предупредить, – сказал он, и я поднял глаза – Эти парни пришли выпить и посмотреть на девочек, для большинства из них вы неожиданный бонус.
– Со мной и пиво вкуснее, и женщины краше.
Улыбка Билла смотрелась как угроза.
– Инспектора, которого провожают на пенсию, между собой зовут Фокусником. Вы тут что-то вроде милой шутки.
– Тронут.
– Просто помните, что это не детский утренник. На вашем месте я бы закончил побыстрее.
– Не волнуйтесь, я знаю свое место.
– Отлично, – сказал Билл с обходительностью представителя ООН. – Всегда лучше удостовериться, что все всё правильно понимают. Думаю, они будут готовы минут через тридцать, у вас полно времени.
– Ага, вечность длиной в полчаса.
Билл улыбнулся:
– Мы не любим заставлять гостей ждать.
Я надеялся, что вино принесет девушка из приемной, но вместо нее явился хмурый бармен. Увидев, что я лежу на кровати, он нахмурился еще больше.
– Готовлюсь психологически, – сказал я, наблюдая, как закатывается его губа, когда я не потянулся за бумажником, чтобы дать ему на чай.
Как только его шаги стихли, я взял бутылку за горлышко, вышел в коридор и постучал в гримерную.
– Да какого хрена! – крикнул в ответ женский голос.
Раздался смех, и азиатка открыла мне дверь. Я поднял бутылку:
– По глоточку вина для настроя?
Она прислонилась к косяку, выставив левое бедро, придерживая дверь правой рукой.
– Мы уже, спасибо.
Сквозь узкую щель я увидел блондинку: она сидела за туалетным столиком, сосредоточенно глядя в зеркало. На обеих длинные хлопчатобумажные платья, на лицах – толстый слой яркого макияжа. Азиатка улыбнулась и попыталась закрыть дверь. Я сунул ногу в комнату, и улыбка сползла с ее лица.
– Жак, позвони вниз, скажи, у нас тут придурок заблудился, – спокойно сказала она.
Жак оглянулась. Я примирительно поднял руки, но ногу не убрал.
– Послушайте, я к вам по делу.
– У нас полно дел, если ты не заметил, – устало сказала Жак.
– Точно. – В голосе второй появились вдруг резкие нотки. – В работе по уши.
– Одна из вас может заработать двадцатку.
– В наши дни на двадцатку не разживешься.
– Шаз, спроси, что он хочет.
Я вытянул шею, чтобы взглянуть на девушку в зеркале:
– Только бизнес.
Она не мигая смотрела в свое отражение, сосредоточенно рисуя мушку на левой скуле. Слишком сильно надавив на карандаш, она поморщилась.
– И никаких карт в рукаве?
Я улыбнулся и закатал манжеты:
– Смотрите сами.
Жак последний раз взглянула в зеркало, отложила карандаш и развернулась в кресле. Ее лицо выглядело острее, чем отражение, или, может, наша беседа начала ее раздражать.
– Шаз, впусти его наконец.
– Главное помнить, что мы не сестры милосердия и наши услуги стоят денег, – проворчала Шаз.
– Думаю, он это знает.
– Конечно, знаю.
Брюнетка отодвинулась, оставив узкую щель, в которую мне удалось проскользнуть, лишь совсем не думая о близости горячего тела под платьем.
Могу поспорить, они жили тут неделю, хотя и клялись, что приехали час назад. Стол завален косметикой, на исцарапанной поверхности лужица тонального крема, среди всевозможных банок и тюбиков – щипцы для завивки волос, бутылка вина и пара бокалов. Снятая одежда брошена на кровать. Из спортивной сумки торчал пухлый белый конверт с купюрами. Оценили их выше меня, но ведь они гвоздь программы, а я – всего лишь милая шутка.
Шаз закрыла дверь и прислонилась к обшарпанной батарее на стене, не спуская с меня глаз. Я потер кончик носа, и она, замявшись на секунду, глянула в зеркало и смахнула с ноздрей крупинки белого порошка, жадно втягивая воздух.
– Это все Билл, – смущенно сказала она и снова встала у батареи. – Так чего ты хочешь?
– Сущий пустяк.
Блондинка посмотрела на меня в зеркало, проводя по щеке кисточкой с пудрой.
– Билл-старший прислал Билла-младшего…
Азиатка бросила на нее быстрый взгляд, и я подумал, вправду ли они сестры.
Я улыбнулся:
– Очень мило.
Жак снова повернулась к зеркалу и, облизнув палец, принялась разглаживать брови.
– Может, уже скажешь, чего ты хочешь?
Я развел руки, точно звезда конферанса.
– Кто из вас, милые дамы, согласится быть моей ассистенткой?
Жак засмеялась. Шаз покачала головой, взяла у меня бутылку и выпила из горлышка.
– Совсем спятил. – Она передала бутылку Жак, и та налила себе бокал, – Билл с ума сойдет, если мы покажемся раньше времени. Весь праздник испортим.
– Он что, ваш управляющий?
Зря я это сказал, обе девушки нахмурились.
– Мы сами собой управляем, – жестко сказала Жак.
– Да я не в том смысле. Мне нужна помощь, а среди этой публики я вряд ли найду добровольца. Просто решил попробовать.
Блондинка устало глянула на меня:
– Спроси Хэтти из приемной, думаю, за полтинник она согласится.
– Ей хватит и двадцатки, – засмеялась Шаз.
Я спросил, не сестры ли они, и Шаз опять захихикала и обняла блондинку, словно позируя фотографу.
– Может, ты не заметил, но мы слегка разные. Черное дерево и слоновая кость, иногда выходит красиво.
Она взъерошила кудряшки блондинки, и я, кажется, понял их отношения.
– Ну, в Британии столько национальностей, у вас вполне может быть общая кровь.
– Только выпивка.
Жак нежно шлепнула Шаз по руке и занялась прической. Я бросил последний взгляд на смятую постель, разбросанную одежду и косметику.
– Если хотите по-быстрому смыться, вам стоит собрать вещи и оставить у двери.
Шаз красила ногти огненно-красным лаком, под цвет помады. Она подняла голову:
– Не волнуйся. Может, ты и фокусник, но исчезать мы и сами умеем.
Судя по оживленному гулу, народу внизу прибавилось. Я нашел девушку из приемной. Она представилась Конфеткой, хотя сомневаюсь, что это имя дали ей родители. Девушки оказались