По крайней мере, клиентом была женщина. В этом смысле Тесс была сексистской, другого слова не подберешь. По опыту она знала, что мужчины, которым наставили рога, склонны к насилию. И не желала, чтобы это оставалось на ее совести. Женщины же мазохистки и опасны лишь для себя самих. Как правило. Тесс смотрела на это так: даже через четыре тысячи лет после античных времен Медея до сих пор могла бы оказаться на первой полосе, а никчемного Ясона не опубликовали бы даже в разделе писем читателей в «Космо».
Дела, заказанные женщинами, нельзя было назвать удачными. Если муженька застукать не удавалось, некоторые дамы отказывались платить за потраченное время. Они не понимали, что работа была выполнена, даже если она не дала результатов. Такие скупятся и на чаевые в ресторанах, считая, что хорошее обслуживание не требует дополнительного вознаграждения.
Но если удавалось сделать фотографии, как муженек, скажем, выходит из мотеля на 40-м в компании рыжеволосой дылды, в действие вступал принцип «убей гонца» – в буквальном смысле. Однажды жена, которой изменили, напала на Тесс, вооружившись дизайнерской туфлей. Тесс досчитала до десяти, оставила пригородные дорогущие хоромы, которые наверняка будут оценены еще дороже, если дело дойдет до развода, и спустила шины женушкиного джипа «Чероки».
Тесс говорила потенциальным клиентам, что не любит вести слежку из-за скуки, что во многом было правдой, но еще сильнее она не любила последствия – момент истины, который мог оказаться каким угодно, но только не скучным. «Простите, мэм, но пока вы тут плачете и думаете о значении этой информации для вашего двадцатичетырехлетнего брака и двоих детей, пожалуйста, подпишите чек». Со временем Тесс стала брать гораздо бо́льшую предоплату и в случае необходимости возмещать расходы. Проще для всех.
Но в данном случае горе-муженек сожрал всю предоплату в первую неделю, не совершив ничего интересного. Этот дерганый тип объездил все известные точки продажной любви, присматривался, начинал торговаться, но в последнюю минуту все бросал. Тесс сделала несколько фото, где женщины с длинными стройными ногами наклонялись к его машине, но такие снимки не имеют силы в суде. Он мог запросто сказать, что просто спрашивал дорогу.
Сегодня он наконец снял эту рыжеволосую дылду с пышной прической и такими икроножными мышцами, какие вырастают лишь спустя годы ходьбы на высоких каблуках. Настоящая амазонка с пропорциями, превосходящая по конституции даже амазонку Тесс. Наверное, он посчитал, что у мясистой проститутки меньше вероятности оказаться наркоманкой. А может, просто выбирал наиболее развратную – вот и подошла дамочка со скульптурными бицепсами и трицепсами.
Они зашли минут пять назад. Поскольку Тесс следила за Дерганым с безопасного расстояния, она не смогла сделать фото счастливой пары, идущей в люкс для молодоженов, и поймать их с поличным. Но она собиралась поймать их на обратном пути, что случится через – Тесс взглянула на часы – десять, максимум пятнадцать минут. Не похоже, что он способен поставить рекорд выносливости. Слишком изголодался.
Не успела Тесс приготовиться должным образом, как дверь открылась – в блокноте позже будет отмечено: спустя семь минут. Пока она хватала камеру, перед ней вспыхнуло рыжее облако волос проститутки, а за ним выплыло серое пятно – Дерганый. Тот стащил со жрицы любви парик, бросившись на него, как защитник на мяч.
Полностью одетая проститутка уходила прочь в обтягивающем красном платье из материала, похожего на кожу, и подходящих к нему туфлях. Настоящие волосы оказались короткими и редкими, темно-каштанового цвета, чуточку темнее, чем у Тесс. Стрижка была неплохой, но что-то в ней выглядело не так. Может, она смотрелась комично, потому что волосы слиплись от пота?
– Лучше отдай, – сказала проститутка Дерганому.
– Когда отдашь деньги, сволочь, – ответил он и бросился к своей машине, шаря по карманам в поисках ключа, но парика из рук не выпустил.
Проститутка оказалась шустрой. Несколькими быстрыми шагами пересекла гравийную парковку, прыгнула ему на спину и вонзила зубы в ухо, будто в пирожное. Он с криком упал. Они катались по земле, как дети на игровой площадке. Тесс показалось, что она уже видела подобное. Точно, видела. Это была большая дамская уборная в «Долине кукол»[24], только на этот раз обезволошенная Хелен Лоусон надрала большую обвислую задницу Нили О’Хара.
– Заплатишь и за парик, если не отдашь! – кричала проститутка, сидя на спине мужчины и обыскивая его карманы, а тот крутился, пытаясь освободиться.
У нее отвалился длиннющий каблук и превратился в опасное оружие, идеальное, чтобы воткнуть в поясницу противнику. Дерганый непрестанно стонал и прижимал скомканный парик к груди обеими руками. Катаясь по земле в своем сером костюме, он напомнал Тесс картофельного сверчка, над которыми она издевалась в детстве.
– Этот парик стоит дороже моего времени! – закричала проститутка. Должно быть, она говорила правду, потому что не пыталась вырвать его, что могло испортить объект борьбы. Вместо этого она размахивала каблуком над спиной и головой мужчины.
– Уродище гребаное! – проскрипел мистер Нервный. – Верни мне сорок долларов и получишь свой парик!
– Вообще-то они отработаны! – ответила проститутка. Она отползла от него и, казалось, искала возможность врезать ему между ног, но тот пребывал в скрюченном состоянии.
– Не напоминай мне! Не напоминай! – истерично кричал он высоким голосом.
Когда Тесс начала подумывать, не вмешаться ли ей в происходящее – этика частного детектива всегда была для нее не особенно внятной материей, – менеджер мотеля выбежал и высыпал на схватившуюся парочку ведро льда, как на собак во время гона. Мужчина ослабил хватку ровно настолько, чтобы проститутка смогла вырвать у него парик.
– Это приличный мотель, – сказал менеджер. – Если вы собираетесь так себя вести и дальше, поищите на трассе другое место.
– Я хотел бабу, – простонал муж клиентки Тесс, уткнувшись лицом в листья и прикрываясь руками, хотя его больше никто не бил. – Я просто хотел бабу. Мне что, много надо было?
Проститутка встала и вытянула сначала одну ногу, затем другую, проверяя, не порвались ли чулки, приняв позу фламинго. А затем она – нет, он! – натянул парик на свои редкие каштановые волосы.
– В таком случае, милый, тебе надо было снять кого-нибудь, у кого нет кадыка, – сказал рыжеволосый и задрал платье, чтобы показать черные кружевные трусики, чью изящную линию нарушала асимметрия, какой не увидишь в каталогах «Викториас сикрет».
Еще одно отличное фото. Тесс щелнула затвором, надеясь, что не слишком трясется от подавленного