Пока я стою в очереди к билетному автомату, у меня возникает ощущение, что за мной кто-то следит.

Ничего конкретного, просто затылком чувствую чей-то взгляд. Я оглядываюсь — вокруг полно народа: кто-то возвращается домой после работы, кто-то, наоборот, направляется из дома в центр Лондона, чтобы провести там вечер. Пытаюсь заставить себя дышать ровно, не реагировать слишком остро, не поддаваться игре воображения. Но все равно чувствую, как напряжение от сжатых в карманах кулаков, готовых отразить нападение, поднимается к сгорбленным плечам.

Когда наконец подходит моя очередь, банковская карточка норовит выскочить из рук, и мне стоит больших усилий сконцентрироваться и правильно набрать пин-код. Ожидая, пока автомат выплюнет мой билет, я смотрю по сторонам, пропуская мужчин, в поисках женщины моего возраста. Может, вон та, в дорогом шерстяном пальто верблюжьего цвета, которая прислонилась к стене около входа? Она достает из сумочки пудреницу и, проверяя при ярком свете ламп макияж, слегка поворачивается в мою сторону. Нет, это определенно не она. Мне приходит в голову, насколько бесполезны мои попытки ее обнаружить. Я помню, какой была Мария десятки лет назад, а кто знает, какие удары судьбы выпали на ее долю и как они на ней отразились? Мои шансы узнать ее сводятся почти к нулю. Но я продолжаю сканировать зал: не она, не она, не она…

Я устремляюсь к турникетам и, едва вставив в автомат билет, уже сбегаю по ступенькам, делая вид, что тороплюсь на поезд, а не убегаю от чего-то или кого-то. Задыхаясь, добегаю до платформы, запыхавшись не только от бега. Проталкиваюсь сквозь толпу ожидающих поезд пассажиров в самый дальний конец. Передо мной в темном воздухе клубится пар от моего разгоряченного дыхания, но при этом по спине стекает холодный пот. Поезда ждать еще пять минут; я стою, прижав к себе сумочку, не спуская глаз с толпы на платформе. Когда поезд прибывает, я быстро направляюсь к первому вагону, однако заскакиваю во второй и останавливаюсь в тамбуре у туалета. Прислонившись к стене, стараюсь дышать помедленней, но в этот момент открывается дверь туалета, и я вижу, как в кабинке тошнит молодого человека. Сморщившись, захожу в вагон и сажусь у окна. Прижимаю к нему голову и вижу сквозь стекло дома, где течет чья-то уютная семейная жизнь. Вздрагиваю, когда кто-то садится рядом со мной, но это всего лишь юная девушка, которая очень быстро и сердито разговаривает по телефону. На меня она не обращает ни малейшего внимания.

Я пересекаю главный вестибюль станции «Виктория», стараясь смотреть строго вперед и убеждая себя в том, что все это смехотворно. Даже если вдруг кто-то и преследует меня, я нахожусь на многолюдной станции. В безопасности. Я вливаюсь в людской поток, спускаюсь в метро и останавливаюсь на платформе. Толпа настолько плотная, что можно разглядеть только тех, кто стоит непосредственно рядом с тобой. А все остальные — лишь море потеющих в зимней одежде тел с раскрасневшимися щеками, еще не согревшимися после уличного холода. Даже если кто-нибудь и шел за мной, он не сможет меня сейчас увидеть — народу слишком много.

Когда поезд подтягивается к станции «Саут-Кенсингтон», я уже убеждена, что повела себя как параноик. Испытанный после получения запроса от Марии страх овладел мной настолько, что все теперь виделось словно через инстаграмовский фильтр — и оказывалось на тон темнее. Никто меня не преследует. Я абсолютно спокойно поднимаюсь по ступенькам с платформы, ощущая, как внутри меня ослабло напряжение. При выборе маршрута до дома Софи самым простым мне показался путь через ведущий к музеям подземный туннель. Днем тут полно народу: родители ведут детей в Музей естественной истории поглазеть на динозавров, туристы направляются в Музей Виктории и Альберта, и, хотя нельзя сказать, что