— Клятва крови отнимает у них свободу воли, миз Блейк.

— Может, и так, но я достаточно повидала возможные последствия их свободной воли. Хороший Мастер города способен гарантировать практически полную законопослушность своих вампиров.

— Своих рабов, — упрямо возразил Малькольм.

Пожав плечами, я откинулась на спинку стула.

— Вы пришли для того, чтобы поговорить об ордерах или об ультиматуме, поставленном Жан-Клодом вашей церкви?

— И о том, и о другом.

— Жан-Клод предоставил вам и вашей церкви выбор, Малькольм. Либо ваши прихожане приносят Клятву крови вам, либо Жан-Клоду. Или они могут переехать в другой город и принести Клятву там, но в любом случае это должно быть сделано.

— Это всего лишь выбор, чьими рабами стать, миз Блейк. Если это вообще можно назвать выбором.

— Жан-Клод сделал вам щедрое предложение, Малькольм. Согласно вампирскому закону, он мог бы просто уничтожить вас и всю вашу паству.

— А как бы отнеслись к такой резне власти, и вы, как федеральный маршал?

— Вы хотите сказать, что мой статус человека-слуги Жан-Клода ограничивает его возможности?

— Он ценит вашу любовь, Анита, а вы не смогли бы любить мужчину, убившего моих последователей.

— Последователей… а как насчет вас?

— Вы — официальный истребитель вампиров, Анита. Если я нарушу человеческие законы, вы сами убьете меня. И вы не стали бы обвинять Жан-Клода в моем убийстве, если бы я действительно преступил закон.

— Вы считаете, что я просто позволила бы ему вас убить?

— Я считаю, что вы сделали бы это для него сами, если бы посчитали нужным.

Какая-то часть меня захотела возразить, но Малькольм был прав. Я считалась опытной истребительницей, как и все те, кто занимается этим больше двух лет и успешно прошел экзамен по стрельбе. Федеральными маршалами нас сделали не только для того, чтобы мы могли свободно пересекать границы штатов, но и чтобы лучше нас контролировать. Пересечение границ и полицейский значок — это замечательно, а насчет контроля ничего наверняка сказать не могу. Да, еще я была единственной истребительницей, которая одновременно с этим встречается с Мастером города. Многие склонны видеть в этом конфликт интересов. Честно говоря, я и сама принадлежу к их числу. Но что тут можно поделать?

— Вам нечего возразить, — заметил Малькольм.

— Я просто не могу решить, считаете ли вы меня сдерживающим Жан-Клода фактором, или наоборот.

— Когда-то я видел в вас его жертву, Анита. Сейчас я уже не уверен в том, кто из вас жертва, а кто мучитель.

— Мне на это обидеться?

Малькольм просто смотрел на меня, не ответив.

— В последний раз, когда я была у вас в церкви, вы заклеймили меня злом и обвинили в использовании черной магии. Жан-Клода вы назвали развратником, а меня — его шлюхой, если я ничего не запамятовала.

— Вы пытались увести одного из моих людей, чтобы убить его без суда и следствия. И вы расстреляли его прямо на церковной земле.

— Он был серийным убийцей. А у меня был ордер на ликвидацию любого, кто уличен в подобных преступлениях.

— Любого вампира, вы хотите сказать.

— Вы намекаете на то, что в том деле были замешаны люди или оборотни?

— Нет, но если бы и были, вы не стали бы расстреливать их, да еще с помощью полиции.

— Раньше мне выдавали ордера на оборотней.

— Но не так часто, Анита, а на людей такие ордера вообще не выдают.

— Смертную казнь никто не отменял, Малькольм.

— Для людей этот приговор приводится в исполнение только после суда и апелляций, тянущихся годами.

— А что вы от меня-то хотите, Малькольм?

— Справедливости.

— Законы создаются не ради справедливости, Малькольм. Ради законности.

— Она не совершала того преступления, в котором ее обвиняют, и наш блудный брат, Эвери Сибрук, также невиновен в преступлении, за которое его задержали.

«Блудными» Малькольм называл тех прихожан, которые переметнулись к Жан-Клоду. Тот факт, что у вампира Эвери была еще и фамилия, означал его совсем недавнюю смерть и говорил о том, что Эвери — американец. Обычно у вампира было только одно имя — как Мадонна или Шер, — и только один вампир в стране имел право носить его. За право пользования именами нередко велись дуэли. Так было до недавнего времени, так было до Америки. У нас вампиры обо всех этих тонкостях ничего не знают и спокойно носят фамилии.

— Я проверяла Эвери. Официально, хотя и не обязана была.

— Да, но вы вполне могли бы сначала пристрелить его, а затем обнаружить, что ошиблись, и по закону ничего бы вам за это не грозило.

— Не я писала этот закон, Малькольм. Я лишь исполнитель.

— И не вампиры писали этот закон, Анита.

— Верно, но человек не способен околдовать другого человека, так, чтобы он сам помог себя похитить. Люди не улетают по воздуху со своими жертвами в руках.

— И что, это узаконивает наше уничтожение?

Я снова передернула плечами. Этот довод я собиралась оставить без комментария, поскольку мне и самой эта часть моей работы не слишком нравилась. Я больше не считала вампиров монстрами, поэтому мне стало труднее их убивать. Убивать же неспособных к сопротивлению вампиров казалось просто чудовищным, и монстром в этом случае была я.

— Малькольм, что, по-вашему, я могу предпринять в данной ситуации? У меня есть ордер, в котором значится имя Салли Хантер. Свидетели видели ее выходящей от миз Левито, которая оказалась убитой вампиром. Я точно знаю, что ни один из вампиров Жан-Клода этого преступления не совершал. Остаются ваши.

Черт, да у меня вместе с ордером имелась и фотография из ее водительского удостоверения. Следует признаться, что наличие этой фотографии заставляло меня чувствовать себя наемной убийцей. Им ведь всегда передают фото объекта, чтобы они могли ликвидировать того, кого нужно.

— Вы абсолютно в этом уверены?

Я неторопливо прищурилась в его сторону, давая себе время на то, чтобы обдумать ответ, не выдавая при этом бешеную работу мысли.

— На что вы намекаете, Малькольм? Я плохо понимаю намеки, так что просто скажите то, ради чего вы сюда пришли.

— На прошлой неделе в мою церковь проникло что-то могущественное… кто-то очень могущественный. Они пришли инкогнито. Я не смог найти их среди новых членов своей паствы, но я знаю, что там был кто-то, обладающий невероятной силой. — Тут Малькольм наклонился вперед, маска спокойствия на его лице заметно пообтрепалась по краям. — Вы в состоянии понять, насколько могущественными они должны быть, если я, почуяв их присутствие, используя все свои силы для поиска, так и не смог их обнаружить?

Я задумалась. Малькольм не был Мастером города, но он, скорее всего, входил в пятерку самых сильных вампиров в Сент-Луисе. Не будь он так высокоморален, смог бы добиться намного большего. Совесть иногда подрезает крылья. Осторожно облизнув губы так, чтобы не стереть помаду, я кивнула. Затем спросила:

— Вы полагаете, они хотели, чтобы вы их обнаружили, или это произошло случайно?

Мой вопрос удивил его,