– “Аниматор Инкорпорейтед”. Чем можем быть вам полезны?
– Привет, Мэри, это Анита.
– Привет, что случилось?
– Мне нужен Берт.
– У него как раз сейчас потенциальная клиентка. Может, скажешь мне, в чем дело?
– Чтобы он перераспределил мои встречи на эту ночь.
– Ого! Нет, лучше сама ему скажи. Если он будет на кого-то орать, пусть лучше на тебя.
Она шутила только отчасти.
– Отлично.
Она прошептала, понизив голос:
– Клиентка идет к двери. Через секунду будешь с ним говорить.
– Спасибо, Мэри.
Она поставила меня в режим ожидания раньше, чем я успела попросить ее этого не делать. Из наушника послышался Музак – изуродованный вариант битловской “Tomorrow”. Уж лучше бы помехи. К счастью, Берт выручил меня, сняв трубку.
– Анита, когда ты сегодня можешь прийти?
– Вообще не могу.
– Что не можешь?
– Не могу сегодня прийти.
– Совсем? – Его голос прыгнул на октаву вверх.
– Ты ухватил суть.
– Какого черта?
Уже ругается. Плохой признак.
– После утренней встречи меня вызвала полиция. Я еще даже не ложилась.
– Тогда спи и не думай о встречах с клиентами днем. Приходи только на ночную работу с клиентами.
– И на ночную работу я сегодня тоже прийти не могу.
– Анита, мы перегружены заказами. У тебя сегодня ночью пять клиентов. Пять!
– Раскидай их по другим аниматорам, – попросила я.
– Они все уже на максимуме.
– Послушай, Берт, это ведь ты согласился, чтобы я работала с полицией. Ты с ними заключил соглашение. Ты говорил, это будет великолепная реклама.
– Это и была великолепная реклама, – ответил он.
– Да, но иногда это получается как две работы на полной ставке. Мне их не вытянуть.
– Тогда разорви соглашение. Я понятия не имел, что это займет так много твоего времени.
– Это расследование убийства, Берт. Я не могу его бросить.
– Оставь полицейским их грязную работу, – сказал он.
Чья бы корова мычала, но Берт с его ухоженными ногтями в своем безопасном кабинете...
– Им нужна моя экспертиза и мои связи. Монстры не будут говорить с полицией.
Он на своем конце провода затих. Только резко и сердито дышал.
– Ты не можешь меня так подводить. Мы взяли деньги и подписали контракты.
– Я еще месяц назад просила тебя нанять кого-нибудь нам в помощь.
– Я нанял Джона Берка. Он взял на себя часть твоей работы по ликвидации вампиров и по подъему мертвых тоже.
– Правда, Джон – это большое подспорье, но нам нужно еще. И вообще я спорить могу, что он хотя бы одного из моих зомби может сегодня взять на себя.
– Поднять пять за одну ночь?
– Я же поднимаю.
– Да, но Джон – это не ты.
Почти комплимент.
– Берт, у тебя два выхода. Либо измени расписание, либо направь их к кому-нибудь другому.
– Я твой босс. И могу сказать: “Приходи сегодня, или я тебя уволю”.
Он говорил твердо и по-деловому.
Я уже устала и замерзла сидеть на кровати в одном белье, и времени у меня не было.
– Увольняй.
– Ладно, ты же не всерьез.
– Слушай, Берт, я уже больше двадцати часов на ногах и если сейчас не посплю, вообще ни на кого работать не смогу.
Он долго молчал, дыша мне в ухо медленно и размеренно. И, наконец, сказал:
– Хорошо, на сегодня ты свободна. Но завтра, черт побери, тебе лучше прийти на работу вовремя.
– Обещать не могу, Берт.
– Черт тебя побери, Анита, ты очень хочешь быть уволенной?
– Это был лучший наш год, Берт, и частично из-за статей обо мне в “Пост-Диспетч”.
– Они все насчет прав зомби и того правительственного расследования, в котором ты участвовала. Нашу работу ты там не рекламировала.
– Но это все равно ведь помогло? Сколько народу звонили и спрашивали именно меня? И сколько из них говорили, что видели мое имя в газете? Сколько слышали обо мне по радио? Может, я там говорила только о правах зомби, но для бизнеса это оказалось чертовски выгодно. Так отпусти слегка мой поводок.
– Ты ведь не думаешь, что я на самом деле это сделаю?
Он уже рычал в телефон. Я его достала.
– Нет, не думаю.
Он коротко и резко дышал.
– Или ты появишься завтра на работе, или я проверю твой блеф.
И он бахнул трубку на рычаги. Детская обидчивость.
Я повесила трубку, все еще глядя на телефон. Компания “Воскресение” из Калифорнии пару месяцев назад сделала мне заманчивое предложение. Но мне действительно не хотелось ехать на Западное побережье, да и на Восточное тоже, если на то пошло. Я люблю Сент-Луис. Но пусть тогда Берт сломается и наймет еще работников. Мне такое расписание действительно не потянуть. Конечно, после октября станет проще, но весь этот год я металась от одной чрезвычайной ситуации к другой.
Я получила удар кинжалом, пулю, удавку и укус вампира всего за четыре месяца. И наступает момент, когда слишком много событий происходит слишком быстро. У меня наступила боевая усталость, как у солдата в окопе.
Я позвонила моему инструктору по дзюдо и оставила сообщение на автоответчике. Дважды в неделю я ходила на тренировки в четыре часа дня, но сегодня пропущу. Три часа сна – этого будет мало.
Потом я позвонила в “Запретный плод”. Это вампирский стриптизный гадючник. “Чип энд Дейл” с клыками. Владельцем и управляющим там был Жан-Клод. Из трубки раздался его голос, мягкий и шелковый, будто он меня гладил, хотя я и знала, что это запись.
– Вы позвонили в “Запретный плод”. Для нас будет наслаждением воплотить в жизнь ваши самые темные мечты. Оставьте сообщение, и вам обязательно перезвонят.
Я подождала сигнала.
– Жан-Клод, это Анита Блейк. Мне нужно увидеться с вами сегодня. Это важно. Перезвоните и сообщите мне место и время. – Я дала номер своего телефона и задумалась, слушая шорох ленты. Поколебавшись, добавила: – Спасибо.
И повесила трубку. Вот и все.
Либо он перезвонит, либо нет. Вероятно, да. Вопрос в том, хочу ли я этого? Нет. Не хочу, но ради полиции, ради всех тех бедняг, которым предстоит погибнуть, я должна попробовать. Хотя лично для меня обращение к Мастеру было не лучшим вариантом.
Жан-Клод уже отметил меня дважды. Еще две метки – и я стану его слугой. Я говорила, что ни одна из этих меток не была добровольной? И его слугой на вечные времена. Мне это не улыбалось. Кажется, он хотел еще и моего тела, но это уже вторично. Если бы все, чего он хотел, сводилось к физиологии, это еще можно было бы вытерпеть, но ему нужна была моя душа. А этого я ему отдавать не собиралась.
Последние два месяца мне удавалось его избегать. Теперь я добровольно шла к нему опять. Глупо. Но я не могла забыть волосы этого неизвестного, мягкие, смешавшиеся с травой еще не пожелтевшего газона. Отметины клыков на бумажно-белой коже, хрупкость покрытого росой обнаженного тела. И еще на много тел придется смотреть, если не поторопиться. А поторопиться – значило пойти