Доминга осторожно сняла лапку с моей ладони. Она старалась не касаться моей кожи. Не знаю почему; но было видно, что для нее это важно.
– Черт возьми, черт возьми! – шептала я еле слышно. Я вытерла руку о майку, прикоснувшись при этом к пистолету. Большое утешение знать, что в самом худшем случае я могу ее просто пристрелить, пока она не запугала меня до смерти. – Теперь мы можем перейти к делу? – Мой голос почти не дрожал. Ай да я.
Доминга баюкала лапку в руках.
– Ты заставила когти двигаться. Ты была испугана, но не удивилась. Почему?
Что я могла сказать? Ей это незачем знать.
– Я чувствую мертвых. Это такой же дар, как умение читать мысли.
Она улыбнулась.
– Ты действительно веришь, что твоя способность оживлять мертвецов похожа на чтение мыслей? На салонные фокусы?
Доминга явно никогда не встречала настоящего телепата. Иначе бы не отзывалась о них так презрительно. По-своему они внушают страх не меньше, чем она.
– Я оживляю мертвых, Сеньора. Это всего лишь работа.
– Ты веришь в это не больше, чем я.
– Но стараюсь изо всех сил, – сказала я.
– Тебя кто-то уже проверял. – Это был не вопрос, а утверждение.
– Моя бабушка со стороны матери проверяла меня, но не этим. – Я показала на все еще шевелящуюся лапку. Она была похожа на те фальшивые руки, которые можно купить у Спенсера. Сейчас, когда я уже не держала ее, я могла попытаться уговорить себя, что у нее внутри крошечные батарейки. Хорошо.
– Она была вудуисткой?
Я кивнула.
– Почему ты не училась у нее?
– У меня врожденный дар оживлять мертвых. Религиозные предпочтения от этого не зависят.
– Ты христианка. – В ее устах это прозвучало упреком.
– Вот именно. – Я встала. – Хотелось бы сказать, что мне было приятно провести с вами время, но это будет неправда.
– Задавай свои вопросы.
– Что? – Смена темы оказалась для меня слишком стремительной.
– Спрашивай, что ты там хотела спросить, – сказала Доминга.
Я поглядела на Мэнни.
– Если она говорит, что ответит, значит, ответит. – Казалось, он не особенно этому рад.
Я снова села. Еще одно оскорбление – и я уйду. Но если она действительно может помочь... О дьявол, в ее руках была тонкая нить надежды. И после того, что я видела в доме Рейнольдсов, я за нее уцепилась.
Я намеревалась сформулировать свои вопросы как можно вежливее, и теперь мне нельзя было ошибаться.
– Случалось ли вам в последнее время оживлять зомби?
– Допустим, – сказала она.
Ладно. Я помедлила, прежде чем задать следующий вопрос. Мне снова показалось, что в руке у меня шевелится эта чертова штука. Я потерла ладонь о коленку, словно это ощущение можно было стереть. Что меня ждет в худшем случае, если она обидится? Лучше не спрашивать.
– Вы не давали зомби задание... отомстить? – спросила. И вроде бы даже вежливо. Поразительно.
– Нет.
– Вы уверены?
Она улыбнулась.
– Я запомнила бы, если бы выпустила из могилы убийцу.
– Зомби-убийцы не обязательно были убийцами при жизни, – сказала я.
– О? – Ее седые брови взметнулись вверх. – Не ужели ты так хорошо знакома с оживлением “зомби – убийц”?
Я боролась с желанием уклониться от ответа, как школьница, которую уличили во лжи.
– Только с одним случаем.
– Расскажи мне.
– Нет. – Мой голос был твердым. – Это мое личное дело. – Личный кошмар, которым я не собиралась делиться с леди вуду.
Я решила слегка изменить предмет разговора:
– Мне приходилось раньше оживлять убийц. Они были не более агрессивны, чем обычные зомби.
– Сколько мертвых ты вызвала из могилы? – спросила Доминга.
Я пожала плечами:
– Понятия не имею.
– Дай мне... – она, казалось, ищет нужное слово, – хотя бы приблизительную оценку.
– Не могу. Должно быть, несколько сотен.
– Тысяча? – спросила она.
– Может быть, я не считала.
– А твой босс в “Аниматор Инкорпорейтед” ведет счет?
– Я полагаю, что все мои клиенты занесены в компьютер, – сказала я.
Она улыбнулась.
– Мне очень любопытно узнать точную цифру.
Чем это может нам повредить?
– Я выясню, если получится.
– Какая послушная девочка. – Доминга встала. – Я не оживляла этого вашего “зомби-убийцу”. Если, конечно, именно он ест честных граждан. – Она улыбнулась, почти засмеялась, как будто это было очень забавно. – Но я знаю людей, которые не стали бы с тобой разговаривать. Людей, которые могли бы совершить это злодеяние. Я спрошу их, и они мне ответят. Я узнаю правду от них, а ты узнаешь ее от меня, Анита.
Она произнесла мое имя так, как оно должно звучать – “Ани-и-та”. Это было весьма непривычно.
– Большое спасибо, сеньора Сальвадор.
– Но взамен я попрошу тебя об услуге, – сказала она.
Я готова была поспорить, что сейчас она скажет какую-нибудь гадость.
– Что это за услуга, Сеньора?
– Я хочу, чтобы ты прошла еще один тест.
Я смотрела на нее, ожидая, что она продолжит, но Доминга молчала.
– Какой тест? – наконец спросила я.
– Пойдем со мной вниз, и я тебе покажу. – Голос ее был слаще меда.
– Нет, Доминга, – сказал Мэнни. Он снова встал. – Анита, все, что Сеньора может тебе рассказать, не стоит того, чего она хочет взамен.
– Я могу поговорить с людьми и не людьми, которые не станут разговаривать с вами, ни с кем из вас, добрые христиане.
– Пошли, Анита, нам не нужна ее помощь. – Мэнни двинулся к двери. Но я не пошла за ним. Он не видел останков. Ему не снились покрытые кровью плюшевые медвежата. В отличие от меня. Я не имею права уйти, если Доминга может мне хоть чем-то помочь. И тут не важно, жив Бенджамин Рейнольдс или мертв. Эта тварь, чем бы она ни была, будет убивать снова и снова. И голову даю на отсечение, что это как-то связано с вуду. В этой области я не сильна. Мне нужна помощь, и притом срочно.
– Анита, пойдем. – Мэнни взял меня за руку и потянул к двери.
– Скажите мне, что это за тест.
Доминга торжествующе улыбнулась. Она знала, что я в ее руках. Она знала, что я не уйду, пока не получу обещанную помощь. Проклятие.
– Давай спустимся в подвал. Там я тебе все объясню.
Мэнни сильнее сжал мою руку.
– Анита, ты сама не знаешь, что делаешь.
Он был прав, но...
– Ты, главное, не уходи, Мэнни, поддержи меня. И постарайся не допустить, чтобы я сделала что-то действительно опасное. Ладно?
– Анита, все, что она от тебя потребует, будет опасно. Может быть, не физически, но это нанесет тебе вред.
– Я вынуждена, Мэнни. – Я потрепала его по руке и улыбнулась. – Все будет хорошо.
– Нет, – сказал он. – Не будет.
Я не знала, что на это сказать, кроме того, что, вероятно, он прав. Но это не имело значения. Отступать я не собиралась. Я сделаю все, что она попросит – в рамках разумного, – если это остановит убийцу. Если поможет сделать так, чтобы я больше никогда не видела полусъеденных трупов.
Доминга улыбнулась:
– Давайте спустимся вниз.
– Могу я поговорить с Анитой наедине, Сеньора, por favor? – спросил Мэнни. Он по-прежнему держал меня за руку.