— Прошу прощения за то, что придется выступить перед вами в роли труса, развернуться и сбежать, — сказал он. — Но я ничем не помогу вам, если буду крутиться рядом. С Кларой все в порядке. Но вот Глэдис — совсем другое дело. Проще говоря, любезностями мы с ней обмениваться не будем. Она увидит меня, и в ней разыграется юмор самого отвратительного пошиба, какой вы только можете себе представить. Так что мне лучше не усложнять вам работу.
Три четверти часа спустя
— Вы что, ослепли? — воскликнула леди Глэдис. — Только взгляните на меня. Это немыслимо, груди вываливаются из платья. Люди начнут думать, что я отчаянно добиваюсь внимания.
Она посмотрела на трех женщин, которые внимательно смотрели на нее. Ее лицо раскраснелось, как у пьяницы.
В голосе звучала злоба. Но в глазах девушки Леони увидела страдание. Ее светлость оказалась трудным человеком: деспотичной, грубой, нетерпеливой, необщительной, обидчивой. Обычной клиенткой, другими словами.
В настоящий момент леди Глэдис стояла перед трюмо в нижней рубашке и затянутая в корсет благодаря стараниям Джеффрис и моральной поддержке леди Клары. Этому моменту предшествовало настоящее сражение. Между тем лодыжка у Леони болела, голова — тоже, но это было неважно. Настолько же неважно, как и отвратительные манеры леди Глэдис.
Такой шанс выпадает раз в жизни.
— Миледи, один из главных принципов при пошиве платья — подчеркнуть достоинства, — сказала Леони. — Мужчины сосредоточивают свое внимание на женской груди. Ваша грудь — ваше величайшее достоинство.
— Не буду спорить по поводу величайшего, если вы имели в виду огромный размер, — пробурчала леди Глэдис. — Это место у меня не как у Сильфиды, я знаю. — Она злобно посмотрела на леди Клару, которая была слишком величественна для того, чтобы ее сочли Сильфидой. И тем не менее она была исключительно хороша собой: белокура, голубоглаза, с жемчужной кожей и женственной фигурой. И с мозгами! А еще и с ангельским характером.
Природа не одарила леди Глэдис никаким из видов классической красоты. Тусклые каштановые волосы. Незапоминающиеся карие глаза, которые, как и рот, были слишком малы для ее круглого лица. Отнюдь не идеальная фигура. У нее почти не было талии. Зато грудь — роскошная, и очень приличные бедра, хотя в данный момент их мог оценить только искушенный знаток.
— Это вовсе не означает, что у вас плохая фигура, — сказала Леони.
— Ты слышала, Глэдис? — спросила леди Клара. — Разве я не говорила тебе, что ты скрываешь лучшие части своего тела?
— У меня нет таких частей! — отрезала леди Глэдис. — Перестань говорить свысока. Я все вижу в зеркале.
— Позволю себе не согласиться, — возразила мисс Нуаро. — Если приглядеться внимательнее, то вы увидите, что этот корсет не подходит вашей фигуре.
— Какой еще фигуре? — вскинулась леди Глэдис.
— Давайте посмотрим, что будет, если мы снимем корсет.
— Нет! Я уже и так достаточно раздета. Моя портниха дома…
— …судя по всему, злоупотребляет алкоголем, — подхватила Леони. — Я представить не могу, чтобы какая-нибудь модистка в здравом уме и доброй памяти могла бы упаковать свою клиентку в это, как… Как сосиску.
— Как сосиску? — взвизгнула леди Глэдис. — Клара, с меня довольно оскорблений от этой особы.
— Джеффрис, будь любезна, помоги леди Глэдис избавиться от корсета, — решительно распорядилась мисс Нуаро. Модистка, которая отвечала за клиентку, должна была еще закрывать ателье — она подрабатывала починкой одежды.
— Ни за что! — остановила девушку леди Глэдис. — Вы не дотронетесь до меня. Я отказываюсь от обслуживания чахоточной девчонкой, которая говорит на отвратительном подобии французского, что оскорбляет мой слух. Город и без того переполнен невеждами.
Джеффрис выросла в трудных условиях. Поэтому такое обращение было почти проявлением материнской заботы по сравнению с тем, что ей приходилось слышать в детстве. Она решительно направилась к клиентке, но стоило ей взяться за шнуровку корсета, как леди Глэдис резко развернулась и, замахав руками, практически зарычала на нее.
Как животное, загнанное в угол.
— Перестаньте, перестаньте, ваша светлость. Не надо бояться моей старшей портнихи, — стала уговаривать ее Леони.
— Джеффрис не может быть больна туберкулезом, — вмешалась леди Клара. — Иначе она уже умерла бы после всего, что пришлось пережить, снимая с тебя платье и нижнее белье.
— Я же говорила, что это будет пустая трата времени!
— А я говорила, что сыта по горло ядовитыми замечаниями некоторых личностей, которые вспоминали о твоих нарядах времен первого сезона. Но ты…
— Мне не интересно, мнение других!
– Ça suffit,[7] — сказала Леони. — Выйдите все отсюда. Мне нужно поговорить с леди Глэдис наедине.
— Я не собираюсь говорить с вами, — замотала головой клиентка. — Вы просто настоящая… Нет, Клара, не уходи!
Но та уже направилась к двери, Джеффрис — за ней. Они тихо вышли и прикрыли за собой дверь.
В неглиже леди Глэдис не могла броситься вслед за ними. И не могла одеться сама, потому что, как и большинство благородных дам, не знала, как это делается. Она оказалась в ловушке.
Открыв шкаф, Леони достала французский пеньюар. Кремового цвета, отделанный богатой вышивкой из розовых бутонов, нежно-зеленых вьющихся стеблей и листьев. Пеньюар был пошит не из муслина, как это обычно бывает с дамскими ночными туалетами. Он был из шелка. Тончайшего, почти прозрачного.
Она развернула это произведение портновского искусства. Леди Глэдис засопела и насупилась, но не отвернулась. Ее взгляд не отрывался от непристойного куска шелка, и по лицу было видно, как ей сильно хочется выхватить его.
— Вы же не собираетесь предложить это мне, — наконец выдавила она. — Такой пеньюар подойдет только для женщины легкого поведения.
Мисс Нуаро подошла и накинула его на одеревеневшие плечи ее светлости.
Повернулась и посмотрела на отражение в зеркале. Непримиримое выражение лица леди Глэдис смягчилось. Она быстро заморгала.
— Я… Я никогда не носила подобных вещей. Это дурно с вашей стороны — предлагать такое.
В ее голосе Леони услышала затаенное желание, и сердце маленькой портнихи заныло.
Леди Глэдис не была красавицей. Никогда не была и никогда не будет, сколько бы трудов ни потратили на нее искусные портные.
И тем не менее!
— Я не предлагаю вам купить это, — сказала мисс Нуаро. — Пока не предлагаю. Такая вещь потребуется для приданого.
— Для приданого? Смешно!
— Вот что мы сделаем, — продолжала Леони. — Начнем с избавления от этого чудовищного корсета.
— Какая вы все-таки властная и нахальная…
— Я предложу вам что-нибудь более подходящее, пока не сошью то, что необходимо именно вам. — Корсеты были специальностью Леони.
— Я не… Вы не… — Заморгав еще быстрее, леди Глэдис сглотнула.
— Ваша светлость больше никогда не будет носить готовые корсеты. —