Я облизываю лопатку и замечаю:
– Я давно уже совершеннолетняя. С какой стати мне спрашивать разрешения у бабушки?
Но Дарию этим не смутишь.
– Роза ненавидит Поппи, – продолжает она, – и ты это прекрасно знаешь.
– Но почему, Дар? Ведь Поппи – ее сестра.
– У нее есть на то причины. И мы должны уважать ее чувства.
– Я поговорю с бабушкой.
– Даже не думай!
– Дар, у меня появился шанс побывать в Италии. Я не хочу упускать его из-за каких-то бабушкиных заморочек.
– Заморочек? – Сестра повышает голос, а я собираюсь с духом, предчувствуя, что последует дальше. – Бабушка, может, и не идеальная, но она посвятила нам с тобой всю свою жизнь. Эмми, она заменила тебе мать.
Это козырная карта Дарии, она всегда меня обезоруживает. Мне становится тошно. Я вешаю трубку, потом затыкаю раковину, открываю кран и, поглаживая шрам под губой, жду, когда наберется вода. Я не могу поехать в Италию. Моя сестра только что это подтвердила. Если поеду, это будет предательством по отношению к женщине, которая меня вырастила. Поппи придется найти другую компаньонку, только это вряд ли у нее получится. Да и не захочет она никого искать. Бедная тетя Поппи: такая же одинокая, как и я сама… и еще она – тоже младшая дочь в семье.
Мне было семь лет, когда я впервые узнала, хотя и окольными путями, о фамильном проклятии Фонтана. В школе нам дали задание – составить свое генеалогическое древо. Я выбрала Фонтана – родственников со стороны матери. Учительница, сестра Реджина, изучая мою работу, сразу обратила внимание на то, чего я не замечала или, возможно, не хотела замечать.
– Надо же, какая любопытная закономерность. – Учительница нахмурилась. – Ни одна из младших дочерей в твоей семье не вышла замуж. Это очень странно.
Я поправила очки и стала разглядывать нарисованные фломастером ветки с листьями, на которых сама аккуратно написала имена своих предков. Я слышала, что Бланка Фонтана, сестра моего прадедушки, из-за которой родители Розы не смогли переехать в Америку, не обзавелась супругом. И я знала, что моя двоюродная бабушка Поппи никогда не была замужем. Старая дева – так это называется. Я провела пальцем по веткам и обнаружила, что двоюродные и троюродные сестры бабушки Аполлония, Сильвия, Эванджелина, Мартина и Ливия тоже не вышли замуж… А ведь и правда: все они были младшими дочерями в семье.
Мой взгляд скользил вниз, как опавший лист, и постепенно добрался до самой нижней ветви нашего генеалогического древа. У моих родителей – Джозефины Фонтана Луккези Антонелли и Леонардо Филиппо Антонелли – родились две дочери. И я, Эмилия Джозефина Фонтана Луккези Антонелли, была младшей.
Глава 5
Эмилия
Ябыстро иду в сторону Шестьдесят седьмой улицы, крепко сжимая обеими руками коробку с пирогом. Волна меланхолии схлынула, ее сменило радостное возбуждение. Я представляю, как мы с Дарией суетимся у нее на кухне и оживленно болтаем, расставляя закуски и напитки, которыми будем сегодня потчевать членов Клуба книголюбов. Переходя Бей-Ридж-авеню, очень осторожно, чтобы пирог не сдвинулся в коробке, я ступаю на проезжую часть. Скажу без лишней скромности: моя рizza di crema – настоящий шедевр.
«Хоть бы только Дарии понравилось!» – мысленно прошу я и в следующую секунду понимаю, что дело вовсе не в пироге: мне важно получить одобрение сестры.
Сигналит какая-то машина, я испуганно запрыгиваю на тротуар и, обернувшись, вижу блестящий черный фургон с трафаретом «Кузумано электрик» на боковой двери. Фургон притормаживает, опускается окно.
Маттео Кузумано приподнимает очки-авиаторы:
– Эй, красотка! Подвезти?
Я улыбаюсь своему самому лучшему и, пожалуй, единственному настоящему другу и прислоняюсь к фургону:
– А ты знаешь, как побаловать девушку: подъезжаешь, когда ей осталось пройти всего два квартала.
– Таким уж я уродился, – смеется Мэтт. – Запрыгивай! Давай выпьем по пивку.
– А тебе разве не надо кому-нибудь подключить электричество? Или провода закоротить?
Мэтт улыбается:
– Только что выполнил последнюю работу на сегодня. Сложнейшая была задача – замена лампочки в кухне миссис Фата.
– Вот это да! Надеюсь, справился? Не зря же ты получил лицензию электрика.
– Ну ты и язва!
Я забираюсь в кабину и, пока пристегиваю ремень безопасности, не забываю аккуратно придерживать коробку с пирогом. А потом спрашиваю:
– Ты хоть понимаешь, что миссис Фата втайне надеется на большее, чем замена лампочек?
– Меня любят женщины за шестьдесят, – говорит Мэтт.
И это похоже на правду. Маттео – поджарый и долговязый брюнет, у него чудесные кудри, правда, передние зубы немного длинноваты, но зато смех такой заразительный, что способен выжать улыбку даже из бабушки Розы – и этому есть свидетели.
Мэтт толкает меня в бок локтем и вздыхает:
– А вот с двадцатидевятилетними у меня проблемы.
Ну вот, опять он за свое. Я недовольно отворачиваюсь к окну и смотрю, как молодая мама катит по тротуару коляску. Мэтт старше меня на десять месяцев, но я всегда относилась к нему как к младшему брату. Мы вместе ходили в церковь Святого Афанасия в самый первый день в начальной школе. Это Мэтт в пятом классе расквасил нос хулигану Бонофильо за то, что он обозвал меня губошлепкой. Мэтт – тот самый башковитый пацан, который давал мне списывать домашку по химии в десятом классе. И это он – тот славный парень, который составил мне пару на выпускном, потом на свадьбе Дарии, а затем и на всех прочих мероприятиях, где девушке не принято появляться одной. Маттео Сильвано Кузумано – «мой парень» на все случаи жизни. Лучшего друга не пожелаешь. И я хочу, чтобы все так и оставалось.
– Если не трудно, высади меня у дома Дарии, хорошо?
– Значит, пивка не попьем?
– Сегодня собрание Клуба книголюбов, ты не забыл?
– Ну, тогда тем более стоит выпить: на трезвую голову там делать нечего.
Я искоса смотрю на Мэтта. Он всегда недолюбливал Дарию. А однажды даже назвал ее злобной сучкой, но я сразу поставила его на место. Никто не имеет права так говорить про мою сестру.
Фургон притормаживает напротив дома Дарии.
– Спасибо, что подвез.
– А когда эта тусовка закончится? Хочешь, я тебя встречу?
– Не стоит беспокоиться. – Я открываю дверь. – Пройдусь обратно пешком.
– Да какое там беспокойство, Эм. День нынче выдался тяжелый, и ты украсишь мой вечер.
Глаза Мэтта полны нежности, как у настоящего любовника. Меня даже передергивает – ненавижу эти неловкие моменты! – а они в последнее время возникают все чаще и чаще. Наши отношения с Кузумано перестали быть прежними в мае, после того как он расстался с Леей, которая была его девушкой целых восемь месяцев. С Мэттом всегда легче общаться, когда он с кем-то встречается. Но в прошлом месяце, когда мы были на свадьбе его лучшего друга, наша дружба достигла критической отметки. Помню, мы шли