Хорошо, вдобавок ко всему меня вела похоть. Я ведь всё-таки в смертном теле. Почему нет?
Каждое мгновение было подобно рождению россыпи звёзд. Зачем мне память эльфа-размазни, если я должен пробудить свою? Вспомнить, что знал о плане смертных, о том, как вести себя, о том, как…
Не хватало дыхания. Сердце устало сидеть взаперти и билось о грудную клетку: выпусти, выпусти! Служанка прикусила меня за нижнюю губу — восхитительная боль! Я вернул ей этот дар, и наша боль смешалась в общем рту, впитанная общим языком.
Рука на бедре потянула платье вверх. Вторая, заведённая за спину по забытой причине, скользнула по плечу к ключицам и поползла ниже. Но тут измотанные лёгкие объявили, что больше не могут, и магический момент был упущен. Я невольно разорвал связь, глотнул воздуха, и этого хватило, чтобы дриада опомнилась. С тихим воплем она отскочила от меня и прижалась к стене. Она жадно и часто дышала, прижав ладонь ко рту — не то хотела вытереться, не то удерживалась от крика.
— Вы!.. Ты!..
В её голосе звенела догадка, смешанная с ужасом. По коже пробежалось шелковистое касание невидимого пера. Что это, магия? Но магия так не работает! И это не походило на типичное для дриад очарование. Я напрягся, поняв, что меня, скорее всего, раскрыли и девушку придётся убить, а затем всех остальных обитателей особняка. Вряд ли они позволят мне уйти добровольно. Что ж, плата за импульсивность.
Но ужас сменился волной облегчения.
— Нет… вы, нет… вы не… вы просто сошли с ума, — наконец выдохнула она. А затем облегчение уступило ярости, — Что вы себе позволяете?! Вы! Вы извращенец!
— Что извращённого в том, чтобы поцеловать красивую девушку? — улыбнулся я. Её поведение было до того хаотичным и непредсказуемым, что начинало веселить, — Я-то полагал, что в какой-то момент это превратилось в обоюдное развлечение. Насколько я в курсе особенностей дриад, вы никогда не прочь…
— Замолчите! Немедленно! И надейтесь, что никто, — девушка многозначительно обвела комнату взглядом, — никто не расскажет мисс Лютиэне о том, что тут произошло.
А сестра-то тут при чём? Не думал, что весть о моей неудавшейся шутке доберётся до местных, да ещё так быстро. Более того, что они всерьёз начнут строить из нас парочку.
Служанка меж тем совершенно пришла в себя и теперь оглаживала платье. Сквозь плотную завесу злости и испуга пробивался тонкий лучик удовольствия, подкрашенный синеватой каймой разочарования с примесью, как ни странно, ответственности. Постижение смертных — особое искусство, и учиться ему придётся, по всей видимости, с нуля.
Хорошо, что это не мешает впитывать эмоции.
Дриада смело уставилась мне в грудь, ненароком перевела взгляд ниже и рывком подняла его, встретившись с моим взором.
— Оденьтесь, а я тут пока приберусь.
Я почесал затылок и с неохотой признал, что одежда в обществе смертных — необходимость. Не всегда меня будут окружать служанки-дриады и сумасшедшие эльфы, позволившие своему родичу заниматься демонологией.
— Что-то в голову дало, — сказал я, — мысли смешались. Немудрено, я едва не задохнулся… Напомни, где моя комната?
— Следующая дверь от кабинета. А кабинет здесь, — добавила она, для верности притопнув каблучком. На её лицо вновь набежала тень сомнения, — Говорите, временное помрачнение рассудка? Пожалуй, правдоподобно. Ваши занятия… и не до того могут довести. Но…
Она не закончила. Я направился к выходу, однако служанка окликнула меня.
— Где вы научились целоваться, мастер?
— Сплошное наитие, — запрокинув голову, сказал я.
— Вот как…
Я уже держался за дверную ручку, когда девушка вновь подала голос.
— А где же благодарность?
Я недоумённо моргнул и развернулся к ней.
— За что?
— За поцелуй! Можно без цветастых речей, хватит и простого спасибо.
Теперь она стояла, подбоченившись и вскинув подбородок, и в её антрацитовых глазах бурлил вызов.
Да что это с ней? Все дриады в этом месте такие или только эта? Требовать что-то от своего господина…
Наказывали ли тут нерадивых слуг плетями? Лишали жалованья? Убивали за непокорность? Откровенно говоря, искорка раздражения, зародившаяся в груди, требовала последнего.
Но я же милостивый демон.
Просто не любил говорить спасибо.
Да и какой демон в здравом уме станет благодарить за что-то, что он, по существу, взял силой?
Молчание накалялось. Губы безымянной дриады, мягкие, тёплые, вкусные губы, сомкнулись в требовательном ожидании. Её окружал тонкий ореол злости, но основной эмоцией была решимость — готовность к чему? Этого я не понимал.
На миг мне показалось, что она набросится на меня, если я не поблагодарю её.
Я бы справился с ней, но так не вовремя вспомнился Карниван… если он помчался за мной и оказался неподалёку, то ощутит, как ткань пространства меняется под действием воли. А иных способов перебить обитателей этого местечка я пока не видел.
К тому же зачем мне убивать кого бы то ни было? Дриада не нанесла урона моей гордости. Я вышел из нашей встречи обогатившимся, а значит, мог позволить себе снисходительность. И вообще, пора бы завязывать с мыслями об убийствах. Я же хотел влиться в общество. Я даже собирался одеться. Чего стоит простая благодарность?
Слово встало в горле тугим комом, и стоило больших усилий протолкнуть его наружу.
— Спасибо.
Напряжение покинуло служанку, и она улыбнулась — улыбка шла ей лучше хмурой физиономии.
— Вот и отлично!
Пока она не придумала ещё какой-нибудь глупости, я выскочил из комнаты. Само собой, сохраняя непоколебимый и благородный вид.
Моя личная комната хранила отпечаток необжитости. Одинокий шкаф, узкая кровать (и как парень помещался в ней со служанками?) да полупустой комод — вот и всё убранство. Голые стены удручали. От двери к постели на полу была прочерчена дорожка в пыли. Атананиэль-младший (прозвище временное) редко утруждал себя призывом слуг для уборки.
Видать, у парня была одна цель в жизни — стать демонологом. И шёл он к ней с упорством, заслуживавшим признания. Жаль, что при этом он был туп, как высушенная селёдочная голова.
С одеждой пришлось повозиться. Раньше я предпочитал свободные халаты, опоясывавшиеся шёлковыми лентами. Ничего похожего у эльфа не водилось. Куча камзолов с десятками пуговиц, брюки с хитрыми застёжками, туфли, державшиеся на причудливой системе шнуровки — я, как демон, испытывал к этим порождениям цивилизации глубочайшее презрение. С трудом получилось отыскать среди тряпья кое-что сносное: рубаху, штаны на подвязках да брюки. Потом, поразмыслив как следует, порылся и добавил к находкам нижнее бельё и носки.
Увы, некоторые места смертного тела нежнее прочих, и за свою долгую жизнь мне доводилось испытывать последствия… натирания.
Как кстати подвернулась дриада! Без неё процесс вспоминания запустился бы с куда большим трудом.
Само одевание заняло целую кучу времени. Спихивать с себя одежду куда быстрее, чем впервые за сотни лет вспоминать, в какой рукав и в каком порядке что