Как предводитель «Красных бригад» Марио мог бы в этой ситуации снизить притязания или отказаться от них, но он мог также и убить Моро, чтобы гарантировать успех следующих похищений. А может быть, молодой человек был лишь исполнителем, оставался просто пешкой в большой игре, не имея достаточной власти для поступков и решений… Как бы там ни было, Моро пребывал в твердой уверенности: живым ему не уйти.
На улице Виа Градоли, в той же квартире, где писал прощальные письма глава Христианской демократической партии, но в другой комнате, разговаривал по телефону Марио. Вместе с ним еще три человека. Двое смотрели телевизор, третий читал газету.
— Итак?..
— Сегодня, — ответил мужской голос на другом конце провода, — действуйте по плану.
— Договорились, — согласился Марио.
— Я перезвоню в течение часа. Американец хочет, чтобы все решилось так же, как всегда.
— Хорошо, — повторил Марио и положил трубку. — Что же, пора ставить точку во всей этой истории, — объявил он приятелям.
— Думаешь, так будет лучше? — вмешался тот, кто читал газету.
— Мы не можем повлиять на ситуацию. И отступать уже поздно.
— А я по-прежнему считаю, что лучше освободить Моро. Мы и так уже далеко зашли, гораздо дальше, чем собирались. Нас услышали и поняли. Осознали угрозу, — произнес террорист, складывая газету.
— Это не наша война, Марио. Мы не собирались заходить так далеко, — заметил его напарник, смотревший телевизор.
— Когда мы брались за работу, то понимали, на что идем, и были готовы к такому варианту, — успокаивал присутствующих Марио.
— Не рассчитывай, что я нажму на курок.
— И я не стану, — поддержал товарища другой человек, который все это время молча сидел на диване, уставившись в телевизор.
— Моро нужно обязательно освободить. Мы никому не собирались прислуживать.
— Даже и не думайте! Все закончится сегодня. Обратного пути нет, — доказывал Марио, попутно пробуя убедить себя, что речь идет о простом политическом решении.
Он и не предполагал, что от его решения зависит жизнь Альдо Моро. Впрочем, судьба похищенного была предрешена уже 16 марта; остальное — вопрос времени. Теперь настало время выполнить предопределенное.
Марио направился к спальне и повернул ключ в замочной скважине. Он застал политика сидящим: тот дописывал письмо родным.
— Вставайте. Идем, — приказал предводитель «Красных бригад», и в голосе его чувствуется волнение.
— Куда? — спросил похищенный, поспешно заканчивая письмо.
— Вас перевезут в другое место, — старательно отводя глаза от лица жертвы, произнес Марио, сворачивая одеяло.
— Вас не затруднит потом отослать это письмо?
— Его отправят. — Марио забрал конверт и перебросил через локоть сложенный плед.
Несколько мгновений оба смотрели друг другу в глаза.
Не выдержав открытости и безмятежности собеседника, Марио первым отвел взгляд. Все стало ясно без слов. Пленник прекрасно осознал, что будет дальше.
Они спустились к стоящей в гараже машине. Моро шел с завязанными глазами следом за Марио, троица держалась позади — из-за неловкости и отвращения перед решением, не имевшим ничего общего с политическими тезисами «Красных бригад». В гараже пленнику приказали забраться в багажник красного «Рено» четвертой модели.
— Накройтесь, — приказал охранник.
Альдо Моро с головой закутался в предложенный плед. Те несколько мгновений, которые Марио стоял, прикрыв глаза, показались ему вечностью. Он старался убаюкать собственную совесть, внушая себе, что так нужно, что другого пути нет. Что от него мало что зависит.
Достав пистолет, Марио выпалил в плед одиннадцать раз. Кроме него, никто не стрелял.
Дело сделано.
ГЛАВА 25
Рафаэль орудует ножницами в гостиничном номере. Он лично подстригает длинные волосы Сары, превращая ее почти в незнакомку. Девушка усаживается на край кровати и вздыхает. В этом вздохе — тревога, усталость, разочарование. И все по вине таинственной организации, из-за которой вся ее жизнь, и даже волосы, потеряли мало-мальски приличный вид.
— Пожалуй, сейчас я понимаю еще меньше, чем в начале всей этой истории.
Рафаэль еле заметно улыбается:
— Вполне естественно.
На несколько мгновений в комнате повисает тишина. Рафаэль и Сара следуют негласной договоренности не говорить о личной жизни. У них и без того достаточно забот, особенно у Сары. Чужие и знакомые имена, политические, религиозные и прочие деятели, недосказанные истории, ужасные разоблачения, масонские ложи, великие магистры и наемные убийцы… И отец, замешанный во всем этом. Что же это за мир, если даже люди, которым нужно доверять, не внушают доверия: скупые, лживые, да еще и убивают друг друга?
— Все ясно: этот Пекорелли отослал список в Ватикан, и его прикончили.
— Не позволяй журналистским инстинктам одолеть тебя. Так можно в два счета все испортить. Я не говорил, что адвоката убили из-за списка.
— Разве нет?
— Нет.
Конечно же, Рафаэль не поясняет, что Иоанн Павел I погиб из-за списка, содержание которого, в общем-то, уже было известно. В момент гибели папы эта бумага находилась у него в руках. Вероятно, именно упоминание кого-то из списка и привело к убийству.
— Из-за ошибочных допущений часто возникают сложности, — с таинственным видом замечает Рафаэль.
В организациях, связанных с «Пропагандой-2» и с самой масонской ложей, было известно, что Пекорелли назвал имя фигурировавшего в списке человека, или, по крайней мере, говорят, что он так поступил. Разумеется, журналист намеревался шантажировать Джелли, а с ним такие игры опасны.
Тело журналиста с двумя пулевыми ранениями в области рта нашли 19 марта 1979 года. Обвинить Джелли в убийстве было довольно просто, доказать вину сложнее. Еще тяжелее — выяснить, кто же настоящий capo, распорядившийся прикончить адвоката. Рафаэль знал наверняка: разветвленная преступная сеть создана рукой премьер-министра.
— Премьер-министра? — поражается Сара. — Да что же это за страна?!
— Та же, что прежде, — откликается Рафаэль. — Если бы ты знала хотя бы о половине всех событий на родине, или в любом другом месте на земном шаре, то ужаснулась бы. Члены П-2 не опасны сами по себе, угрозу представляют их слова или действия в связи с итальянской, европейской или международной политикой за последние тридцать лет.
В общем, Пекорелли, кажется, слишком много знал. Например, о причастности «теневого» министра к «Операции Гладио» — полувоенной террористической организации, созданной ЦРУ и MI-6 во время Второй мировой войны для подготовки вторжения СССР в Европу. Впоследствии, уже в семидесятые годы, та же организация принялась оказывать поддержку коммунистическим и социалистическим режимам, приходившим к власти в Восточной Европе и Центральной Америке. В течение долгих лет эту сетевую организацию поддерживали и финансировали ЦРУ, ОТАН, английские разведслужбы и учреждения из восточных стран.
В Италии «Гладио» осуществила масштабную операцию, называемую «стратегией устрашения». Работа «Гладио» сводилась к финансированию террористических групп левого толка, в результате чего граждане вполне демократическим способом