их не волнует. Опера же, в свою очередь, нередко пеняют следователям на излишнюю дотошность в расследовании, вследствие чего ясные и простые, с их точки зрения, дела порой не доходят до суда из-за отсутствия улик. Основной показатель работы уголовного розыска — это пресловутый процент раскрываемости. Для следователя же раскрываемость — дело важное, но не главное. На первом месте качество расследования. По делу должны быть собраны такие доказательства, чтобы ни у самого следователя, ни у прокурора, ни у адвоката, ни у судьи не возникло и тени сомнения в виновности обвиняемого. Эта разновекторность направления деятельности и порождает трения между двумя основными подразделениями милиции, что, однако, как правило, никак не сказывается на межличностных отношениях сотрудников. Опера и следователи обычно с большой долей симпатии относятся друг к другу, тем более что переход сотрудников из одной службы в другую — дело обыденное. Нередко эти симпатии перерастают в крепкую дружбу. Ну а подколки и шпильки в адрес коллег — это святое. Главное, чтобы соперничество не перерастало в глубокий, затяжной конфликт. — С операми ясно. А что с транспортом? Вот на чём я сегодня поеду к месту преступления? На «Положении о советской милиции»? — не отказал себе в удовольствии съязвить Олег[1].

— Если ты намекаешь на мою «Волгу», то она на выезде. Как раз на убийстве с опергруппой, — Рожков довольно усмехнулся: что, не удалось, мол, подкузьмить? — Бери прикреплённую машину, — полковник нажал клавишу селектора. — Дежурный, какая машина у нас сегодня прикреплена к отделу?

— Самосвал из АТП, — донёсся из селектора флегматичный голос дежурного.

— Да вы что!? Следователь прибывает к месту происшествия на самосвале?? — Олег с трудом сдерживал себя.

— А где я тебе возьму нормальный транспорт? — взорвался Рожков. — Половина машин в отделе на приколе, а то, что на ходу, ездит на честном слове — запчастей нет. Бензина двадцать литров в день на дежурную машину, десять — на остальные. Да что я тебе объясняю, как будто ты только на свет вылупился!? — полковник не мог успокоиться. — Это ещё счастье, что город помогает — присылают транспорт предприятий по разнарядке.

— А мне всё равно. Я могу и пешком. Только много я вам пешком наработаю…

— Ладно, — решил прекратить перепалку прокурор. — Сегодня возьмёшь мою машину, а дальше что-либо придумаете.

— Я уже дал указание нашему водиле обслуживать в первую очередь тебя, — вступил в разговор Баранников. — Завтра машина выйдет из ремонта.

— Нужно будет — возьмёшь нашу «копейку», — подал голос Шестаков. — Ладно, иди, работай.

— Как это — «иди, работай»? Я ещё не закончил.

— Вот нахал! Ну что ещё?

— На мне четыре дела. По домушникам я сегодня собирался обвиниловку писать.

— Сделаем так, — спокойно и рассудительно вступил в разговор Скворцов. — Передавать твои дела никому не будем — в них постороннему неделю разбираться. Продлевай все четыре дела. Думаю, прокурор нам в этой ситуации не откажет, — Лев Николаевич посмотрел на Тетериса.

Прокурор молча кивнул.

— Если возникнут неотложные следственные мероприятия, ребята прикроют, — продолжил Скворцов. — А там — либо раскроем, и ты вернёшься к текущим делам, либо «мокруха» зависнет, и ты опять-таки вернёшься к своим делам, либо вернутся прокурорские — передашь им дело и займёшься своими. Ферштейн?

— Ну да, либо осёл сдохнет, либо эмир, либо я, — вздохнул Олег. — Разрешите идти?

— Иди, — махнул рукой Рожков.

Олег молча кивнул присутствующим и вышел из кабинета.

— Сдал Островецкий, — Тетерис покачал головой. — Небрит, осунулся, вспыльчив сверх меры. И раньше-то бывал несдержанным, а теперь…

— Ещё бы, такое пережить, — Скворцов встал с дивана и подошёл к окну. Затем, повернувшись ко всем, с некоторым вызовом добавил: — Но можете не беспокоиться. Олег профессионал, следователь от бога! Он в любом состоянии будет рыть до упора.

— Добро, все свободны, — подытожил полковник Рожков.

Олег поджидал Кочетова и Шестакова в коридоре около кабинета начальника уголовного розыска.

— Ты ещё не уехал? — удивился Кочетов.

— Нет, позвонил из дежурки, чтобы до моего приезда ничего не трогали. Уже не горит. Пошли в Володькин кабинет, перекинемся парой слов.

Все трое зашли в кабинет Шестакова.

— Сообщите, что на данный момент известно по делу и что уже сделано. А то от боссов шума много, а толку мало, — Олег уселся на край стола и приготовился слушать.

Шестаков сел за стол в своё потёртое кресло, а Кочетов принялся неторопливо ходить взад-вперёд по кабинету, собираясь с мыслями.

— Значит так, Митрофанов был убит ударом ножа где-то между двенадцатью и двумя часами ночи на подъездных путях к порту. Более подробно не знаю — опергруппа ещё работает, материалов пока не видел, — Кочетов формулировал чётко и лаконично. — Труп обнаружили докеры — шли в порт на внеплановую разгрузку судна. Это было примерно в 5.30 утра. Позвонили в дежурку с проходной порта в 5.35. Время зафиксировано. Дежурный сработал чётко: отправил на место опергруппу, быстро нашёл и доставил к месту прокурорского, криминалиста и судмедэксперта, а главное — перекрыл нарядами ГАИ лиепайскую и рижскую трассы и сориентировал «линейщиков»[2].

— А на что он их ориентировал? Ведь ещё ничего о преступнике не знаем.

— Ориентировал грамотно. Гаишникам — сплошную проверку всех автомашин, выезжающих из города, и досмотр всех, кто там находится. Всех подозрительных или без документов доставлять в отдел. Весь «подшефный» криминальный элемент — в отдел. Остальных — переписывать. Списки привезут позднее. Кстати, приказ о сплошной проверке действует до сих пор.

— Хорошо, пусть продолжают.

— Транспортники тоже сработали чётко. Они успели проверить утренние пассажирские поезда. Не сплошняком, конечно, но у всех подозрительных проверяли документы. Списки нам передадут.

— Автовокзал?

— Помдеж с пэпээсниками проверяли всех отъезжающих. Наряд ППС и сейчас там.

— К ого-нибудь доставляли в отдел?

— Нет, у всех были документы. Никто из «подшефных» в наше поле зрения также не попадал.

— Ладушки, — Олег задумался. — В общем, со значительной долей уверенности можно предположить, что он ещё в городе, если не ушёл до 6.00.

— До 5.50, — уточнил Кочетов. — В это время гаишники перекрыли лиепайскую трассу.

— А рижскую?

— А там они стояли по плану.

— Что по агентуре?

— К вечеру постараемся активизировать всех, кого возможно.

— Хорошо, — Олег повернулся к Шестакову. — Володя, организуй поквартирный обход близлежащих кварталов.

— Зачем? — изумился Шестаков. — Жилая застройка достаточно далеко от места преступления. Да у меня и людей на это нет.

— Володь, привыкай думать шире, согласно занимаемому креслу! Привлеки участковых, внештатников. И пусть всё фиксируют протоколами объяснений. Чует моё сердце: ещё наплачемся мы с этим делом. Если в ближайшее время не дадим результат — ждите проверок. И первые, кто получит по штанам, это вы, господа сыскные начальники. Так что лишняя макулатура в деле не повредит. Может, повезёт и кто-то видел что-либо подозрительное. Да, вот ещё что: около гостиницы «Волна» недавно открылся круглосуточный винно-водочный магазин. Надо опросить всех завсегдатаев, продавца ночной смены, охранника и установить, кто там был ночью. Опросить всех под