— Да. Но имея силу без знаний, ты как обычный человек. И я сейчас о тебе говорю. В тебе есть сила и, как я подозреваю, не слабая. Но ты ничего не хотела знать, все отрицала.
— В нашем мире…
— И в вашем мире много того, что вы называете магией, чудом. И людей с даром. Но то, что в этом мире развивалось и приветствовалось, у вас, если ты помнишь историю, подверглось массовым гонениям. А слово «ведьма» стало нарицательным.
— А у вас костры для ведьм не складывают? Почему же мы бежим тогда от инквизитора?
— У нас другое. У нас контроль инквизицией за всеми одаренными. У нас есть понятие «разрешенный уровень ведьмовства». А за превышение уровня, за неразрешенное могут блокировать дар, даже вообще лишить. А это… Поверь, нет ничего хуже, чем лишиться части тебя. Причем, чем больше в тебе колдовской силы, тем страшнее ее блокировка. Пожалуй, для меня блокировка силы означала бы мучительную смерть. Для моей сестры аналогично.
— То есть, вы с сестрой скрываете свой уровень от инквизиции? В вашем мире есть ограничения на уровень силы?
— Нет. Просто мы не пожелали быть подконтрольными, мы — вольные птицы. А с нашими данными мы давно должны были бы быть на службе у короля и жить, творить по указке свыше. Видишь ли, клетка, пусть и золотая, нас с сестрой не устраивает. Вот мы и скрываемся. Поэтому я уже давно смогла провести обряд своего перемещения в другой мир, где меня не достанет инквизиция.
— И Вы сможете повторить этот обряд?
— Маша, это возможно. Но с тобой… Понимаешь, ты сюда попала, как бы сказать, по обмену. Не ты сама переместилась, а только твоя душа. Поэтому просто вернуть тебя с этим телом в твой мир нельзя. Ко всему прочему, мы ничего не знаем о той, в чьем ты теле. Но ничего, со временем, надеюсь, узнаем.
— Как?
— Просто. Тебе нужно вспомнить.
— Вспомнить? Вспомнить то, в чем я не участвовала?
— Милая, память у нас многоуровневая, с хранилищами. При тебе, при этом теле осталось хранилище памяти той, чье место ты заняла. Наладь контакт, и все знания, умения, память этого тела будут твоими.
— Не может быть!
— Опять не веришь? Как, по-твоему, мы вышли к этому озеру? Откуда я знала тропки, по которым мы шли?
— Я думала, Вы здесь были раньше.
— Нет, дорогая, я в этом месте не была. Я просто пользуюсь памятью своей сестры.
— Но тогда Вы знаете и об инквизиторе. Что случилось?
— Да, какие-то отрывки вытащила. Но в том-то и беда, просмотреть сразу все невозможно. Я вытаскиваю ответы на свои вопросы кусками. Нужно время, чтобы понять, принять все. Так что пока даже не представляю, из-за чего сыр-бор начался.
Сурия вздохнула.
— И тебе нужно начинать «знакомство» с твоим телом. Ставь себе вопросы. Для начала самые простые. Не лезь в дебри. Если сильно нажмешь, может пойти отторжение, и вообще каналы перекроются. Так что поаккуратнее. А лучше, вообще жди, когда само проявится.
— У меня все, что Вы говорите, плохо укладывается в голове. Хочется закрыть глаза и проснуться у себя дома, в своей кровати.
— Я бы тоже не отказалась просто взять и вернуться к себе. Увы… Ладно. Давай подберу тебе что-нибудь из одежды Силии, и пойдем к озеру искупаемся.
— Да, надо себя более-менее привести в порядок.
* * *
Потом я долго сидела на берегу озера и всматривалась во вторую луну. Все-таки это была луна, я и название ее вспомнила — Итти. Она практически на одном месте находилась и днем, и ночью, отсвечивая легким фиолетом. А первая луна (вспомнила! Рату!) медленно, но верно двигалась по небосклону, напоминая луну моего мира.
Незнакомые созвездия смотрелись как в зеркало в водную гладь озера. Лягушки и цикады вели свои песни. А я сидела на берегу и просто смотрела, вбирала в себя этот мир. Мы знакомились. Я с этим миром, а мир со мной.
Глава 4
А ночью я металась во снах. Я видела себя заключенной в огромный стеклянный шар, пыталась вырваться и не могла. Я пробовала кричать, пробовала разбить стенки шара и с ужасом просыпалась.
— Да, что ж это такое, — ворчала Сурия, — да с тобой не только не выспишься, с тобой нервную болезнь заработаешь. Ну-ка, выпей отвар.
Сурия протянула кружку, и я, уже ничего не соображая, выпила. Во рту проступила горечь от трав выпитого, или это горечь от снов?
— Все, все, дорогая. Теперь только хорошие сны придут. Успокойся. Спи!
И я опять провалилась в сон.
На сей раз я увидела цветущий сад. Ветерок подхватывал и кружил белые лепестки, и они кружили вокруг меня, напоминая метель. А я летала на качелях и от восторга повизгивала.
— Мама, папа, смотрите, как я умею!
— Малышка, держись крепче, не упади! — Ко мне выбежала молодая женщина, и я понимала, что это моя мама.
— Я — птица! И я умею летать!
Я смеялась, а вслед за мной смеялась и она.
И было в этой картинке столько искрящегося счастья, что меня распирало от него. А еще… Еще хотелось отпустить руки и полететь. И я была уверена, что вот-вот, нужно только оторвать руки, протянуть к небу, и я полечу.
— Нет! — услышала я испуганный крик и проснулась.
Сурия уже возилась у костра.
— Проснулась? — бросила на меня взгляд. — Беги к озеру, умывайся. Завтрак готов.
Она вздохнула.
— Нельзя нам рассиживаться здесь. Надо двигаться дальше.
— И куда мы пойдем?
— В столицу. Наглость — второе счастье. И под боком у себя наш инквизитор Ратмир, надеюсь, не станет сестрицу искать.
— Но Вы же не она. Может быть, можно как-то это доказать?
— Можно. Но, видишь ли, я-то тоже не просто так сбежала в другой мир, мне попадаться ему на глаза также никак нельзя.
— А когда зарядится шар? — Все мои мысли были о возвращении домой.
— Пользоваться понемногу им уже можно. Но вот силы накопить на переход… Боюсь, это не день-два, даже не месяц займет.
— Ооо. — Я застонала.
Я-то надеялась, что вот-вот вернусь к себе, что нужно совсем немного потерпеть.
— Я не могу! У меня свадьба! Я хочу в свою жизнь! Я пойду к инквизитору, и пусть он меня вернет домой. У него-то силы хватит? Раз Вы его боитесь, значит, он сильнее Вас, он сможет меня вернуть.
— Иди.
Меня насторожило, что ведьма не отговаривала.
— И я расскажу, что это Вы виноваты.
Ведьма посмотрела на меня и усмехнулась.
— Рассказывай. Может быть, он даже и поверит тебе.
— И вернет меня?
— Куда?
Упс.
— Дайте мне координаты откуда я попала сюда.
— Мариэн, ты вообще не представляешь того, о чем говоришь. Никаких координат не существует.
— Так как мне вернуться?
— Никак. Инквизитор, может, и поймет, из какого ты мира. Но вот место и время только случайное