Доктор Кронвиль протягивает руку, касается моей щеки, и я вдруг захлебываюсь в эйфории ощущений. Сердце заходится бешенным ритмом, и, чтобы хоть немного успокоить его, я закрываю глаза. Его пальцы продолжают ласкать меня, наперекор словам, спускаются ниже, очерчивая подбородок и линию шеи… Я откидываю голову назад, подставляясь.
— Шлюха… — бормочет он, оттягивая широкий ворот моей ночнушки, та елозит шелком по чувствительной коже. — Моя маленькая шлюха…
Я вздрагиваю от каждого его прикосновения, и знаю, что мои соски уже твердые, торчат горошинами сквозь тонкую материю.
— Я хочу тебя! — вырывается вдруг у меня, и он смеется — отрывисто и издевательски.
Хватаясь свободной рукой за лацкан его пиджака, я пытаюсь высвободить ту руку, что сдерживает меня, пытаюсь притянуть его к себе… Удивительно, что еще минуту назад я пыталась сбежать отсюда!
Но цепь держит крепко.
Спускаясь еще ниже, его рука проникает под рубашку, легкими, почти невесомыми движениями касается груди, играет с соском… Я задыхаюсь. Шоковые волны расходятся от каждого миллиметра, к которому он прикасается, и все идут туда — где всё уже готово, где всё требует и ждет его…
— Хочу… — уже стоном срывается с моих губ. Мне стыдно, ужасно стыдно так унижаться. Но я вдруг вспоминаю, что именно так умоляла его та, другая, и от осознания, что теперь это делаю я — что теперь я на ее месте, у меня кружится голова, и я хватаюсь за его плечо, чтобы не упасть…
Но тут ладонь его замирает, обхватив грудь, наподобие чашки лифчика.
— Не впечатляет, — сообщает он мне равнодушным голосом. — Совершенно не впечатляет.
* * *Дернувшись, я проснулась и схватилась обеими за грудь. За окном уже проплывал город, судя по виду — промышленный район.
— Что снилось? — бодрым голосом поинтересовалась Ксения, не отрывая взгляда от дороги.
Я облизала пересохшие губы и вздохнула.
— То, что ты слышала, то и снилось.
— А поточнее нельзя? — прыснула со смеху подруга, и тут же посерьезнела. — Ты не очень-то довольна осталась, как я посмотрю. Я даже хотела тебя разбудить — под конец ты чуть не плакала, будто сон в кошмар превратился… Так что тебе снилось-то?
Я покрутила головой и наморщила лоб, вспоминая.
— Ректор приковал меня к кровати цепью… наговорил всяких гадостей… и сексуально домогался. А потом…
Я опустила взгляд на собственные руки, все еще держащие грудь.
— Как думаешь, сколько стоит увеличить сиськи на два размера?
Ксюхины брови поползи наверх.
— Зачем тебе! «В» — прекрасный размер! Да и рано тебе еще про пластику думать.
Ага, рано. Я-то считала себя первой красавицей на селе — хоть в Москве, хоть в Лондоне. А тут, оказывается, у меня размер «на троечку». Испортил, гад, такой красивый сон. В голове наэлектризованным вихрем пронеслось — «шлюха… моя маленькая шлюха»… Кто бы мог подумать, что мне понравятся грязные разговорчики!
Приподнимаясь на сиденье и протирая глаза, я попила воды из бутылки и принялась копаться в Ксюхином телефоне. Ближайшая отсюда мастерская по починке компьютеров была в пятнадцати минутах, на улице Уайлд Роуз. Позвонив, я узнала, что да, поломанными телефонами они занимаются, и нет, никакой гарантии в том, что память разбитого айфона можно спасти, нет и быть не может. Возможно, частично, но, как говорится, надо посмотреть. В любом случае, драгоценные осколки придется оставить в мастерской как минимум на неделю.
По дороге мы заскочили в магазин Apple на Фирвуд Лейн и купили мне новый айфон, подключив его к старому абонентному номеру. Оказалось, все контакты благополучно сохранилось в iCloud. И на том спасибо, дорогие яблочники!
Мои руки дрожали, когда я кинулась пролистывать знакомые номера. Вот он, гаденыш! Отвернувшись от Ксении, с головой ушедшей в примерку нового айклока, я тихо и быстро настрочила.
«Вижу, что с юмором у вас все порядке. В отличии от …»
Сначала я хотела уточнить — в отличии… от чего? Но не решилась, потому что оскорблять то, что на самом деле понравилось, нужно в меру. Закончив фразу загадочным троеточием, я отправила сообщение. И даже губу закусила в нетерпении. Как же дождаться-то теперь?
— Ну что, поедем к твоему Майлсу? — отвлекла меня Ксюха, закончив любоваться и отложив айклок обратно на полку.
— Ага, — с готовностью кивнула я. — Сейчас только напишу ему.
Вспомнив, что именно он прислал мне последним сообщением, я сердито отчитала Козлевича.
«Еще раз такое выкинешь, и я выхожу из игры».
Серьезно. На видео с откровенной порнографией уговора не было. Пусть своим моделям демонстрирует. Телефон непривычно пикнул — новый все-таки, дефолтные звуки.
«Прости. Думал, тебе понравится…»
«А я думала, у нас деловые отношения», — тут же отправила я ему ответку, и добавила. — Дай адрес студии. Еду к тебе с подругой.»
Хорошо, все-таки, что я не послала ему ту фотку, с обнаженным плечом. Страшно подумать, что бы он прислал мне в ответ… Хотя нет, похоже, все самое страшное я уже видела.
Адрес свой Козлевич прислал почти сразу же, вместе с выражающим полный восторг смайликом. Однако, выйдя на улицу, мы обнаружили, что на Ксюхину машину навесили «башмак».
— Вот, заразы! — возмутилась она, как будто это кто-то другой припарковался рядом с брандспойтом. — И что теперь будем делать?
Пришлось брать автобус — такси в это время в центре города было не словить. Мастерская по починке айфонов оказалась теперь уж совсем не по дороге, и мы решили заехать для начала в студию Майлса — а уже оттуда попробовать заказать такси.
— Оплатить штраф можно только по интернету, а освободят машину через полчаса-час после этого, — сокрушалась Ксения. — Так что придется еще и возвращаться сюда, после всех твоих дел. Я с этим вашим компроматом вообще ничего не успею сегодня, а завтра эссе сдавать, по социологии…
Вытащив из салона все ценные вещи, включая обломки телефона, мы закрыли лобовое стекло затеняющим щитом и заперли машину. Автобусная остановка была всего лишь в паре метров от арестованной машины, и уже через десять минут мы с Ксюхой сидели на втором этаже знаменитого лондонского дабл-деккера.
Элегантные длинные дома с витыми балкончиками проплывали мимо окна бесконечной чередой, обласканные нечастым в здешних краях солнышком. В его мягких лучах хотелось нежиться бесконечно, и я подставила солнцу лицо, надеясь, что хоть чуть-чуть загорю — загар мне всегда очень шел.
«Для кого, интересно, стараешься?» — поинтересовался язвительный внутренний голос. — «Уж не для того ли, кого не впечатлили твои другие прелести?»
Рука сама потянулась в сумку, к новенькому телефону — проверить…
