– А вам зачем?
– Да вот, видите ли, у меня складывается впечатление, что один человек, вполне здоровый, пообщавшись с таким «врачом», наложил на себя руки. Я хотел бы разобраться получше.
– Писать об этом будете?
– Ведь стоит, а? Человека-то нет.
– Да… Ну, если вы из «Крестьянки», могу показать список. Персонал, который имеет постоянный допуск в здание. Пройдемте.
«Ага, бывший мент…» – тотчас сообразил Андрей.
Арендаторы – мануальщики и травники – менялись довольно редко. Часто переезжали с места на место специалисты по биоэнергетике и прочие экстрасенсы. Изо всех лекарей, пожалуй, единственной подходящей кандидатурой оказался некий Корсунский Ю. Я., проработавший в помещении поликлиники месяца три и убывший в неизвестном направлении в конце марта в связи с окончанием срока аренды.
Андрей набрал на сотовом телефон вдовы.
– Это Андрей, журналист… Вы не припомните фамилию врача, которую называл вам муж, – не Корсунский? Подумайте, это важно.
– Да-да, верно, Корсунский!.. Я тогда еще подумала: коршунский какой-то… Да… А вы его нашли?
– Вроде. Я вам из редакции перезвоню.
Андрей отключил мобильник и повернулся к сидящему рядом охраннику.
– И что? – спросил тот.
– Похоже, именно этот Корсунский лечил моего героя.
– Ну дела…
– А договоры на аренду где хранятся? Там ведь, наверное, есть паспортные данные, адрес?
– У замглавврача по хозяйственной части. Только он вам ничего не даст.
– Мне не дадут, прокуратуре дадут, – хмыкнул Андрей. – Я ведь не от своей левой ноги сведения получил.
– Ах вот как…
– Угу. Ладно, не буду отвлекать. Пойду писать. Спасибо большое.
– Только на меня, парень, не ссылайся, хорошо? Я так, без балды помог, – забеспокоился охранник.
– Зачем? Я все заслуги себе припишу, – улыбнулся Андрей.
«Значит, так. Напишем проблемную, грустную статью. Пусть потом органы ищут этого экстрасенса и выясняют, где и чем он сейчас промышляет. Вот права, права Ксюша Петровна – подальше от этой экстрасенсорики надо держаться! Смирение, пост и молитовка! Мудрая она тетенька. Я тоже молодец и заслужил бигмак! Пост отложим».
Андрей пошел в редакцию пешком, щурясь от то и дело выскакивающего из-за облаков беспощадно яркого солнца. Заметно теплело.
– Тебе дама какая-то звонила. Просила перезвонить, – сказала Валя, уже собиравшаяся ехать в типографию.
– Я знаю, душечка. Сейчас брякну.
– Опять ласковый? – удивилась она. – Сцапал кого-нибудь, хищный ты наш?
– Ага. Парапсихолога одного подловатого.
– Едешь, Валя? – появился в дверях помятый с лица, усталый главред.
– Еду, еду!
Валя убежала, Андрей повернулся к главному.
– Ну все, Михал Юрич, сейчас вы от меня не отвертитесь, – плотоядно зарычал Андрей.
– А я и не буду. Только чаю попью, и я твой. Ты сам обедал?
– Да, на пути из морга.
– Чего? Шутишь так? – поднял глаза Борода, наливая кипяток в чашку.
– Хороши шутки!.. Видимо, замдир-то наш, отчаявшись узнать причину своего недомогания, кинулся в объятия нетрадиционной медицины, а тот прохиндей, чтобы вышибить из него побольше денег, наговорил с три короба про его безнадежное состояние. Тот и повесился… Замдир в то несчастное утро у некоего Корсунского был, а как пришел на работу, так в петлю полез. А Корсунский тут же смылся… По-другому как будто не получается.
– Да, звучит правдоподобно. Ты моему дружку справочку наваяй – пусть проверит, кто таков. И давай пиши, пиши!..
…Домой Андрей ушел затемно. Статья вытанцовывалась мрачновато-обличительная. Врача он обозначил инициалами – прямых улик против него не было, а смысл сводился к тому… Пока он ни к чему не сводился. Вернее, сводился к тому, что не надо верить кому попало… И западать на первые встречные глаза… Пусть большие, грустные и небесно-голубые. Настроения у Андрея хватило только на печальное повествование, а вот на конструктивные выводы…
Вечером он набрал номер Ксении Петровны. Как там ее волшебный дар – не восстановился? Подскажет она ему хоть что-нибудь?
– …Можно, я к вам зайду? Завтра…
– Заходи… Конечно, Андрюшенька, заходи. А… что у тебя случилось?
«Чувствует все-таки?!»
– Ничего не случилось. В общем и целом за жизнь хочу поплакаться.
Андрей нарочито шумно выдохнул в трубку.
– А… понимаю. Заходи.
– Она вам не звонила? – не смог удержаться Андрей.
– Как уезжала – звонила. Больше – нет… Ты приходи завтра утром. А то я с понедельника в отпуске, уеду ненадолго. Сможешь?
– Да куда ж я денусь!..
Из дверей Ксень-Петровниной квартиры на Андрея пахнуло теплым запахом свежей выпечки.
«Меня ждала! – чуть согрелась душа Андрея. – Хоть кто-то меня ждет, кроме ненасытного упыря глав-вреда!»
– Как я всегда здорово подгадываю, Ксения Петровна, – прямо к тому времени, как вы пирожки из печки высаживаете, – улыбнулся Андрей, вместо приветствия.
– Ну и хорошо, ты же здесь один, без семьи. Я сейчас дело закончу… Ты в комнату пройди пока.
Мельком глянув в сторону кухни, Андрей заметил, что у Ксении Петровны гостья – такого же примерно возраста, худенькая, темноволосая женщина. Гостья начала поспешно собирать с кухонного столика разнокалиберные фотографии. Несколько минут слышались невнятно бубнящие голоса, потом шаги к двери.
Ксения Петровна заперла за гостьей дверь, заглянула в комнату, махнула рукой – пойдем. В кухне сразу выключила пышущую жаром плиту.
– Что – тоже страждущая? – спросил Андрей, садясь на табуретку.
– Да, в какой-то степени, – не очень охотно ответила Ксения Петровна.
– Вы ей помогли, если не секрет?
– И не подумала даже. Если б и могла, не стала бы.
– А чего хотела? Мне просто для жизненного опыта. Расскажите.
– Ну, там такое дело… У нее двадцатилетний сын, вполне хороший мальчик, сбежал из дома, насколько я поняла, из-за ее бесконечных придирок. Не просто куда-то – к своей девочке, с которой встречался. Родители приняли его в семью. Сейчас молодые решили пожениться официально. А мамаша прибежала ко мне и, поскольку сын отказался возвращаться домой, просила отвадить его от той девочки – ну, от невесты. От жены, можно сказать.
– И вы что?
– А я что? Сказала, что я не цыганка, чтобы кого-то отвораживать-привораживать, и ворожить вообще большой грех. А потом я у нее спросила: как бы она себя чувствовала на месте этой девочки? Если бы молодой человек пожил так, полгодика, ради своего удобства, а потом бы бросил ее и вернулся домой? Дочке своей, если б у нее была, она бы такого пожелала?
– А она?
– Говорит: «Эта девка слова доброго не стоит!»
– Правда?
– Неправда. Девочка хорошая, скромная, я ей об этом сказала. И еще я ей сказала… Ты на свой счет этого не принимай, ладно?
– А что? – вдруг, сам того не ожидая, засмущался Андрей.
– Просто я сказала, что почти все мужики как коты: где им хорошо, там и живут. И если у тех людей ее сыну лучше, это их заслуга, и туда, где ему хуже, он добровольно не вернется – ворожи не ворожи.
– Чего обижаться, – хохотнул Андрей, – что правда, то правда. Все мы такие. Где пирожки, там и мужички.
Ксения Петровна улыбнулась:
– Пирожки сейчас выну. Будешь есть, сколько захочешь.
– Ага… А та дама чего?
– Оскорбилась. Сказала, что не ожидала такого от приличной женщины и матери.
– А вы?
– А что я