— И не подумаю, — Лера гордо вскинула подбородок. — Какое ты имеешь право, обижать меня? Я такой же человек. Две руки, две…
— На правду не обижаются.
Невозмутим. Непрошибаем.
— Гера, да не правда меня обижает, а твое отношение…ой…
Бесцеремонно схватив за локоть, мужчина вытолкал девушку в коридор, и захлопнул дверь прямо перед ее носом.
Отказываясь верить в происходящее, прислонилась пылающей щекой к холодной стене. Она уже ничего не понимала. В горле стоял ком от обиды и унижения. Слезы готовы были в любой момент хлынуть из глаз.
Хорошо. Все хорошо. Главное, глубже дышать.
Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге вновь возник Давыдов. Он долго и пристально смотрел на нее, а после, тяжело вздохнул:
— Ладно. Заходи!
Все это выглядело столь странно, нелепо, и глупо. Всего пару секунд назад Давыдов вышвырнул ее. За шкирку. Словно котенка нерадивого. А сейчас…сейчас взыграла женская гордость, опаляя нутро ядовитой горечью.
— Нет. Спасибо. В другой…
— Ты хотела поговорить!
— Не имеет значения. — Отчаянно замотала головой. — Уже не хочу.
— Я сказал — зайди!
Ожидая полного подчинения, Герман вновь схватил ее за руку. Да только Лере роль безмолвной куклы надоела. Вырваться из стальных тисков не получалось, а потому пошла на крайние меры — что было сил, вцепилась зубами в мужскую ладонь.
— Черт! — Выплюнул в сердцах Давыдов, размыкая пальцы. — Совсем спятила?
Нет! Конечно, нет!
Место укуса посинело мгновенно. Девушка с ужасом наблюдала, как недоумение в его глазах сменяется яростью. Не желая больше испытывать судьбу, она быстро прошмыгнула в свою комнату, наспех запирая дверь на ключ. Не щадя себя, хорошенько приложилось лбом к дверному полотну, дабы скорее успокоиться. Теперь же, в пьянящей тишине, слышала лишь бесконечно мощные удары сердца и беснующийся пульс.
— Господи, — взмолилась, уставившись в потолок, — что же я творю?
— И я бы хотел услышать ответ на этот вопрос!
Немея от ужаса, Лера развернулась на сто восемьдесят градусов. Крик застрял в груди, не успев сорваться с уст. Она попятилась, но слишком поздно поняла, что загнала себя в ловушку.
— Как? — Прохрипела, хватая воздух открытым ртом. — Герман…
Давыдов угрожающе навис над ней.
— У нас с Глебом общий балкон.
— За руку…прости. Я оборонялась.
— Тише.
— Не понимаю…
— ТИШЕ!
— Я всего лишь хотела сказать…
— Заткнись уже, Лера!
Учитывая, что в следующую секунду мужчина ласково, почти бережно, провел по ее волосам, о молчании мог бы и не просить. Валерия и без этого дар речи потеряла. Замерла на полуслове. На полу вдохе. Глаза Германа горели странным огнем, а горячие пальцы нежно гладили ее шею. Девушка чувствовала, как тяжелеют веки, а тело наполняется желанием. Давно забытым желанием. Внезапно шею пронзила острая боль.
Матерь Божья, он укусил ее! Укусил!
Больно. Жадно. Свирепо. Так, хищник кусает — метит свою самку в момент спаривания. И что самое ужасное, самое постыдное, скверное и грязное во всей этой истории — ей понравилось. В его объятиях буквально млела. Ноги ощущались ватными и никчемными. Колени подкосились. Лишь его руки от падания и удержали. Герман, казалось, подобной реакцией ошарашен не меньше. Но, самообладание он вернул себе гораздо быстрее.
— Как видишь, я не тот человек, который будет подставлять для удара вторую щеку. Хорошенько запомни это!
Глава 2
Ночка для Леры выдалась та еще. Не могла уснуть, прокручивая в памяти недавние события. И всякий раз, сердце гулко билось в груди. И всякий раз переворачивалась в постели с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Да только тщетно все. Сна ни в одном глазу. Включила кондиционер — холодно. Забралась под одеяло. Выключила — жарко. Дотянулась до телефона, лежащего на прикроватной тумбе. Глубокая ночь — пол третьего, если точнее. В сотый раз прикоснулась к своей шее, вспоминая миг прикосновения кожи с его зубами. И…и губами. Тут же раздосадовано ударила, ни в чем не повинную подушку.
— Проклятье!
Как она вообще допустила такое? О чем только думала? Понимая, что просто так ей не уснуть, вскочила на ноги. Валерия металась по комнате. Слонялась, точно полоумная, из угла в угол. Так продолжалось до тех пор, пока ее взгляд ни упал на окно. Лунный свет заливал всю комнату, освещая, словно днем. Полнолуние. Красиво. Она всегда любила ночь. Когда засыпал весь мир, просыпалась природа. Осторожным, но решительным движением девушка распахнула дверь, ведущую на балкон, и шагнула наружу. Ночной воздух, словно обволакивал ее, даруя успокоение. Да и сад Давыдовых в лунном сиянии выглядел иначе. Он был просто неотразим. Лера недоуменно нахмурилась, когда на одной из скамеек, прямо напротив небольшого фонтана увидела женский силуэт.
Маргарита Алексеевна? Что она делает здесь в столь поздний час?
Немешкаясь более ни секунды, Спирина накинула на себя легкий атласный халат, доходивший ей практически до колен, и осторожно, стараясь не шуметь, спустилась вниз. Женщина невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. В одной руке зажата тлеющая сигарета. В другой бокал с красной жидкостью. Когда Лера отыскала бутылку, сомнений не осталось. Вино.
— Тетя Рита, — Валерия присела рядом с Давыдовой, — У вас все хорошо?
Женщина встрепенулась, едва не выронив фужер.
— А, Лера! Почему не спишь?
— Не могу уснуть на новом месте. — Не моргнув глазом, солгала девушка.
— Надо же, — задумчиво произнесла Маргарита, залпом осушая содержимое стакана. — Ты в точности, как твоя мама. Оля тоже с трудом засыпала вне стен дома.
— Правда?
Давыдова лишь кивнула, и последний раз сильно затянувшись, потушила сигарету.
— Я редко этим балуюсь. Когда невмоготу. — Пояснила, извиняющимся тоном. — Стас, с молодости, терпеть не может курящих женщин.
Лера неопределенно пожала плечами. По сути, ей было все равно, кто и чем балуется. Все взрослые люди. Только сейчас заметила странный блеск на щеках и в глазах Давыдовой.
— И лучшая подруга…непременно отчитала бы. Оля была ярой противницей.
— Да, я знаю.
— Как же мне ее не хватает порой. Поддержки, совета, присутствия.
Тяжело вздохнув, Марго, дрожащими пальцами вытерла с лица слезы.
Сердце Валерии болезненно сжалось.
— Мне тоже…
— Верю, милая.
Давыдова потянулась к бутылке, вновь наполняя доверху пустой бокал.
— Ты знаешь, как они познакомились с твоим отцом?
Девушка слабо улыбнулась, и покачала головой.
— Наверное, то была судьба. Мы с ней дружили с детства. Никогда не разлучались. Я — девочка из семьи обычных врачей, и она — дитя династии, которая являлась очень могущественной, и имела большую власть во времена царской России. Приверженцы традиций. Несмотря на то, что была аристократкой до мозга костей, Оля никогда не задирала нос. Простая. Искренняя. Лишнего себе не позволяла, не забывая и меня одергивать время от времени. Как