– Не знаю, – печально ответил Больцмановский Мозес. – Я не могу подсоединиться ни к одной сети, которая позволила бы мне получить апдейт текущей ситуации. – Он помолчал. – Я предложил бы тебе снять скафандр, поскольку полагаю, что там, куда мы направляемся, в нём не будет нужды. Думаю, вполне приемлемо было бы оставить его в автобусе.
– О, хорошая идея, – откликнулся Джордж.
Действительно, подумал он, в этом есть смысл, особенно если он хочет поменьше выделяться и побольше узнать о том, что тут происходит. Джордж выбрался из скафандра, сложил его и запихнул под сиденье. Под скафандром на нём были шорты и футболка.
Он встал на коленки на автобусном сиденье лицом к своему роботу, чтобы переговорить с ним один на один. Настало время поделиться с Мозесом той самой мыслью, которая не давала Джорджу покоя.
– Моз, я всё думаю о времени. О том, как оно течёт медленнее, когда сам ты движешься очень быстро, – тихо проговорил Джордж и покосился на робота Геро, который, похоже, отключился.
– А, понимаю, – глубокомысленно отозвался Мозес. – Относительное замедление времени. Великое достижение теории относительности Эйнштейна, одно из самых поразительных открытий двадцатого века.
– Мы не можем вернуться в прошлое. Ну то есть, по крайней мере, мы думаем, что не можем…
– Верно, – сказал Мозес.
– Но зато мы можем совершить скачок в будущее. Когда ты движешься очень, очень быстро, время течёт медленнее. Так что если скорость «Артемиды» была достаточно большой, то за время, что мы там пробыли – короткое, как нам показалось, – на Земле могло пройти очень много времени, правда же?
Мозес вздохнул.
– Я и сам пришёл к такому же выводу, – сказал он.
– Ты думаешь, Алиот специально так запрограммировал «Артемиду»? – спросил Джордж. – Что он с самого начала вовсе и не думал путешествовать по Солнечной системе в поисках жизни? Что он вместо этого собирался забросить себя в будущее, прихватив с собой команду самых умных детей – ну, вроде армии?
– Что касается моего хозяина, – угрюмо произнёс робот, – я, увы, могу сказать одно: он способен на всё. Может быть всё что угодно. Ты думал, что победил его полностью и окончательно, что от него ничего не осталось, но я боюсь, что он успел сделать последний, решающий ход и забросить нас в будущее. Как вы говорите – хорошо смеётся тот, кто смеётся последним?
– Я-то надеялся, ты скажешь, что я несу полную чушь и что мы никак не могли попасть в будущее.
– А мы очень даже могли, – сказал Больцмановский Мозес. – И, должен тебе признаться, эмоции, которые я сейчас испытываю, настолько сложны, что я предпочёл бы снова сделаться нечувствительным роботом и ничего такого не испытывать.
Тут автобус резко затормозил и Джордж чуть не слетел на пол. Они наконец доехали и пристроились в очереди за другими транспортными средствами перед чем-то похожим на гигантский полупрозрачный пузырь.
Геро сорвала с себя очки.
– Успела! – сказала она. – Как раз вовремя! Мне никак нельзя получать низкие оценки, ведь это мой последний шанс…
Остальные дети тоже сняли очки.
– Где мы? – спросил Джордж у Геро, разворачиваясь и снова садясь нормально.
– Мы приехали! – сказала Геро. – В Пузырь. Осталось только подождать, пока автобус просканируют.
– Значит, вот он какой, – сказал Джордж. – Фоксбридж будущего. Я попал в то место, куда хотел, – только не в то время.
Глава 5
Когда автобус въехал в Пузырь, глаза у Джорджа чуть не вылезли из орбит. Если снаружи Пузыря была пустыня, то внутри – рай. Вокруг росли пёстрые яркие цветы, зеленели пальмы, порхали диковинные птицы и гигантские бабочки. Они ехали мимо буйных зарослей, воздух явно был влажным: в небе скопились тучи, бока автобуса поблёскивали от капель.
– Они настоящие? – Джордж показал на стайку невероятно красивых чёрно-красных бабочек за окном автобуса, который теперь ехал медленно и осторожно.
– Конечно настоящие! Здесь всё настоящее! – сказала Геро. – Разве ты не знал? Пузырь – это модель. Образцовая среда. Эксперимент, который позволит понять, можно ли сделать такими же все города. Пузырь – это самое красивое место в мире!
Джордж прижался носом к окну, надеясь увидеть хоть что-то знакомое. Однако за окном не было ничего хотя бы отдалённо напоминавшего его родной Фоксбридж, старинный университетский городок.
– Тут очень жарко, – сказал он. – Это тоже часть эксперимента?
– Нет… – растерянно сказала Геро. – Обычно тут комфортно. Не понимаю… Биосфера должна автоматически реагировать на подъём температуры и понижать её.
– А когда этот эксперимент начали проводить? – спросил Джордж.
– Когда меня ещё не было, – сказала она. – После Большого Разлома. Тогда старый Фоксбридж был разрушен, а потом отстроен заново – таким, какой он сейчас.
– Разрушен? – переспросил Джордж, хотя это уже и так было очевидно. – В войну?
– Вообще-то нет. – Геро помрачнела. – В старом Фоксбридже как раз перед Большим Разломом вспыхнуло восстание – поэтому город уничтожили. А впоследствии наш лидер велел перестроить его и превратить в самое прекрасное место в мире. Но жить здесь разрешается только детям.
Восстание?
– А кто устроил восстание? – спросил Джордж, и в животе у него заныло от страшного предчувствия.
– Люди со странными идеями, – загадочно ответила Геро.
– Например какими? – спросил Джордж.
Под эту формулировку идеально подходили и его мама и папа, и соседи – знаменитый учёный Эрик и его дочь Анни. К несчастью, Джордж запросто мог представить их борцами и мятежниками. Ответ Геро только укрепил его подозрения:
– Типа со всякими измышлениями насчёт изменения климата, – сказала Геро. – И вся наука у них была построена на фальшивках. Треллису Дампу, да продлятся дни его во веки веков, пришлось приложить огромные усилия, чтобы это изменить. Он даровал людям свободу, и теперь ими не помыкают всякие там учёные и эксперты.
– Но климат же и вправду менялся! – возразил Джордж. Его родители были убеждёнными экоактивистами, защитниками природы, а Эрик никогда не упускал возможности прочесть импровизированную лекцию о будущем планеты Земля. Когда Эрик и родители Джорджа впервые встретились, они, казалось бы, занимали противоположные позиции: родители винили во всех проблемах планеты научно-технический прогресс, а Эрик любил науку больше всего на свете и твёрдо верил, что именно она спасёт мир. Постепенно, однако, они подружились и пришли к общему мнению, что они всё же на одной стороне, хотя и придерживаются разных взглядов. Анни и Джордж помогли родителям понять, что глобальные проблемы можно решить только всем вместе, сообща, и для этого не обязательно быть единомышленниками абсолютно во всём.
– Прости, пожалуйста, но ничего подобного! – вспыхнула Геро. – Большой Разлом вызвал некоторые проблемы, но сейчас они уже решены. По крайней мере, так мы учили в модуле «Погода».
Джордж уставился на неё с открытым ртом. Они только что въехали в биосферу прямо посреди пустыни, а Геро говорит, что перемен климата не бывает! Он снова глянул в окно. Автобус