авторов встречается в пьесе Эсхила «Персы», где отмечен лишь факт участия бактрийцев в греческом походе Ксеркса. Ктесий пишет, что Кир боролся против бактрийцев с переменным успехом, но затем последние добровольно подчинились персам, узнав, что мидийский царь Астиаг признал себя отцом Кира. Из этого сообщения можно заключить, что, согласно Ктесию, Кир предпринял поход в Среднюю Азию сразу после войны с Мидией, но источники не позволяют принять или отвергнуть такую последовательность событий.

Каков был уровень общественного развития в среднеазиатских областях к тому времени, когда персы завоевали их?

К сожалению, наука не располагает надежными письменными источниками по истории Средней Азии доахеменидского времени. Со среднеазиатскими племенами в какой-то мере, возможно, пришлось столкнуться еще мидийскому царю Астиагу (например, Ктесий пишет, что саки находились под мидийским господством, но это все-таки сомнительно). О более раннем столкновении среднеазиатских племен с народами, жившими значительно западнее их, не имеется никаких достоверных сведений. Правда, еще в прошлом веке Ф. Ленорман, ссылаясь на путаные и явно недостоверные сообщения Диодора (II, 4) и Юстина (1,4) об осаде Бактр легендарным ассирийским царем Нином и о захвате этого города не менее легендарной Семирамидой, а также на надпись Тиглатпаласара III (издана в R, т. И, табл. 67), полагал, что ассирийцы покорили некоторые районы Средней Азии [268, с. 48т—55 и 69—71; см. также у М. Дункера: 150, т. IV, с. 15]. Сходное мнение высказывали и некоторые советские исследователи, например,С. П. Толстов [62, с. 182]. Но, судя по имеющимся данным, ассирийские войска не проникали в восточном направлении дальше мидийских областей.

В литературе многократно высказывалось мнение о существовании в Средней Азии доахеменидского времени государственных объединений. Еще в прошлом веке М. Дункер писал, что уже в IX в. до н. э. возникло Древнебактрийское царство, ссылаясь при этом на обелиск ассирийского царя Салманасара II, где среди предметов подати изображены двугорбые верблюды из Бактрии [150, т. IV, с. 35]. Этот взгляд был подвергнут критике К. П. Паткановым [43, с. 33 и сл.], но позднее Ю. Прашек полагал, что нет оснований сомневаться в существовании Древнебактрийского царства, поскольку в зороастрийской традиции упоминается бактрийский царь Виштаспа (легендарный покровитель Зара-туштры). По мнению Прашека, Бактрия еще до персидского завоевания должна была представлять независимое государство со столицей в Бактрах, ибо при Ахеменидах она являлась крупной административной областью. Прашек также полагал, что и Маргиана имела своих царей еще до Ахеменидов и память о них не была предана забвению даже при Дарий I (ср. ниже). Из Бехистунской надписи известно, что к началу царствования Дария I Маргиана была административно связана с Бактрией. Исходя из этого факта, Прашек считал, что Кир включил Маргиану в состав Бактрии [330, т. I, с. 51—54]. Для доказательства существования Древнебактрийского царства ссылаются также на сообщение Ктесия о Бактрийском государстве, с которым, по утверждению этого автора, пришлось воевать Киру, и на указание Геродота, что Бактрия наряду с Вавилонией, Египтом и саками была главным препятствием на пути персов к их мировым завоеваниям. Можно отметить также мнение С. П. Толстова, что «Бактрия присоединилась к Ирану в качестве если не равноправного, то привилегированного по сравнению с другими союзника» [62, с. 184]. Однако ахеменидские надписи включают Бактрию в перечень стран, которые платили подати, что подтверждается и изображениями на персепольских рельефах. Кроме того, в отличие от некоторых других стран, имевших свои династии и пользовавшихся внутренней автономией, Бактрия всегда управлялась сатрапами, которых назначал персидский царь обычно из своих ближайших родственников.

Как видно из сказанного выше, вопрос о существовании Древнебактрийского царства пока остается дискуссионным. Новый материал об уровне развития производительных сил и общественных отношений в Средней Азии в доахеменидский и ахеменйдский периоды дали раскопки советских археологов, хотя в оценке результатов этих раскопок среди специалистов пока нет полного единодушия. По мнению В. М. Массона, еще в первой трети I тысячелетия до н. э. на юге Средней Азии на основе крупных-оросительны систем начала складываться городская цивилизация и стали появляться города с цитаделями, возведенными на искусственной платформе [39, с. 58 и сл., 122 и сл.]. Например, на территории древней Гиркании (юго-запад Туркменской ССР) обнаружены поселения площадью до 50 га, имевшие цитадели. Массой полагает, что в оседлых оазисах еще в доахеменидское время началось возникновение раннеклассового общества, и это, по его предположению, заставляет считать достоверными сведения Авесты о существовании в Средней Азии уже в тот период крупных политических объединений и эпические предания о Древнебактрийском царстве, сохранившиеся у Ктесия [40, с. 335 и сл.].

По мнению М. М. Дьяконова, до захвата Средней Азии персами там еще не было крупных государственных объединений, а земледельческие оазисы и варварская периферия с ее кочевым населением саков (притом то и другое население было по языку иранским) находились на стадии разложения военной демократии. В середине I тысячелетия в Хорезме, Согдиане, Маргиане и Бактрии ирригационное земледелие в долинах больших рек привело к возникновению государственности, причем первоначальные границы государств совпадали с границами ирригационных систем. В частности, как полагает М. М. Дьяконов, маргианцы не знали традиций царской власти, поскольку руководитель восстания в Маргиане в начале правления Дария I в Бехистунской надписи назван вождем, в то время как главари мятежей в Персии, Мидии, Эламе, Вавилонии и в других странах обозначены самозваными царями. Рассматривая общество, которое описывается в Авесте, М. М. Дьяконов отмечает, что для него было характерно пастушеское скотоводство, где земледелие играло лишь подчиненную роль [26, с. 121 и сл.; 27, с. 75].

Недавно И. М. Дьяконов высказал мнение, что в IX—VII вв. до н. э. в Средней Азии и в Восточном Иране существовали значительные политические объединения, которые он склонен считать государствами [27а, с. 349—350]. Однако такое предположение не подтверждается источниками и представляется нам маловероятным.

Проблема общества Авесты до сих пор остается одной из самых сложных. Как это давно установлено, Авеста почти не знает ремесла, не содержит упоминаний о железе (но бронзой уже пользовались). Древнейшие части Авесты рисуют жизнь и быт оседлых пастухов и земледельцев, находившихся на грани образования классового общества, но еще сохранявших систему родо-племенных отношений.

Страна, где Заратуштра выступал со своими проповедями, в Авесте называется Арйанам-вайджа. Многие исследователи локализуют ее в Хорезме, полагая, что именно там возник зороастризм и позднее оттуда распространился в Согдиану, Маргиану,

Бактрию и другие страны [304, с. 327; 209, с. 7 и сл.; 197, с. 43]. Согласно Ф. К. Андреасу, родиной Гат (древнейших частей Авесты) была Согдиана. Другие же ученые локализуют авестийское общество в Маргиане [61, с. 29], Бактрии [27, с. 60; 294, т.