– Никто. Мальчик пошел в колледж, девочка заканчивает начальную школу. После смерти Хаммонда «ИнГен» прекратила свое существование. Дело было передано в суд. Недвижимость пошла с молотка. Две недели назад, если быть точными.
– Была ли выставлена на продажу Сторона-Б? – впервые подал голос Бейзелтон.
– Сторона-Б? – недоуменно захлопал ресницами Джеймс.
– Да. Кто-нибудь говорил вам о Стороне-Б?
– Нет. В первый раз слышу. А что это?
– Если услышите, дайте мне знать, – сказал Бейзелтон. Доджсон небрежно полистал отчеты и фотографии и нетерпеливо отодвинул. Поднял глаза на Эда:
– Что еще вы раскопали?
– Все, доктор Доджсон.
– Как все? А Малкольм? И этот Левайн? Они до сих пор дружат?
Джеймс заглянул в заметки.
– Не уверен. Бейзелтон нахмурился:
– Не уверены? Что это значит?
– Малкольм встретил Левайна в институте Санта-Фе, – начал Джеймс. – Пару лет назад. Но Малкольм редко бывал в институте. Он наезжает в отделения биологии в Беркли с лекциями о математических моделях эволюции. Похоже, он утратил связь с Левайном.
– Они поссорились?
– Возможно. Мне сказали, что он возражал против экспедиции Левайна.
– Какой еще экспедиции? – пододвинулся поближе Доджсон.
– Уже год Левайн планирует снарядить экспедицию. Заказал специальный транспорт в компании «Мобильные полевые системы». Это небольшая фирма в Вудсайде, которую возглавляет какой-то Джек Торн. Он оснащает джипы и вездеходы для исследовательских групп. Ученые в Африке, Сычуане и Чили буквально молятся на него.
– Малкольм знает об этой экспедиции?
– Должен. Он наезжает к Торну время от времени. Где-то раз в месяц. Ну а Левайн бывает там каждый день. Там его и усадили за решетку.
– За решетку? – удивился Бейзелтон.
– Ага. – Джеймс сверился с записями. – Так. Десятого февраля Левайна арестовали за превышение скорости. Он выжал сто двадцать в районе, где предел был пятьдесят километров в час. Собственно, перед вудсайдским колледжем. Судья арестовал его «феррари», забрал права и припаял общественное поручение. Приказал курировать класс в этой школе.
Бейзелтон ухмыльнулся:
– Ричард Левайн учит подростков. Вот это картина!
– Он старался. Естественно, просиживая свободное время у Торна. Пока не уехал из страны.
– Когда он уезжал? – поинтересовался Доджсон.
– Два дня назад. Улетел в Коста-Рику. Короткий визит, собирался вернуться сегодня утром.
– И где он сейчас?
– Не знаю. И боюсь, что это будет трудно установить.
– Почему? Джеймс кашлянул:
– Потому что он был в списке пассажиров, вылетающих из Коста-Рики... но когда самолет приземлился, его там не оказалось. Мой местный помощник сказал, что Левайн сдал перед полетом ключи от номера отеля в Сан-Хосе и обратно не возвращался. Другим рейсом тоже не вылетал. И в данную минуту боюсь, что Ричард Левайн исчез.
Наступило молчание. Доджсон откинулся на спинку стула и что-то прошипел сквозь зубы. Поглядел на Бейзелтона, который качал головой. Доджсон осторожно сложил все бумаги в стопочку и засунул обратно в конверт. Протянул конверт Джеймсу.
– А теперь слушай, сукин ты сын, – сказал Доджсон. – Я хочу от тебя всего одну вещь. Очень простую. Слушаешь?
– Слушаю, – сглотнул Джеймс. Доджсон перегнулся через стол:
– Найди его!
Беркли
Ян Малкольм сидел в своем заваленном бумагами кабинете. Он поднял голову, в комнату входила Синди Беверли, его ассистентка. За ней шагал человек из срочной доставки с небольшим ящичком под мышкой.
– Простите за беспокойство, доктор Малкольм, вы должны расписаться... Это тот образец из Коста-Рики.
Ян поднялся и обошел стол. Без трости. Уже несколько недель он упорно тренировался ходить без поддержки. Иногда в ноге вспыхивала боль, но он не отступал, и вскоре наметился прогресс. Даже его лечащий врач, вечно улыбчивая Синди, одобрительно отозвалась о его успехах.
– Ух, доктор Малкольм, после стольких лет, и вдруг вы решились. Что же подвигло вас?
– Нельзя же все время надеяться на трость, – ответил ученый.
Но дело было в другом. Восстав против неуемного энтузиазма Левайна, его грез о затерянном мире, потока его телефонных звонков днем и ночью, Малкольм волей-неволей начал пересматривать свои позиции. И принял таки, что все может быть – даже наверняка – и вымершие животные до сих пор преспокойно живут в каком-нибудь забытом, отдаленном уголке земного шара. У Малкольма были свои причины для подобной уверенности, о чем он лишь однажды намекнул Левайну.
Именно вероятность существования другого острова с ископаемыми животными заставила его встать твердо на ноги. Он собирался в перспективе побывать на этом острове. И день за днем тренировал больную ногу.
Они с Ричардом сузили круг поисков до череды островков вдоль побережья Коста-Рики. Левайн, как обычно, предвкушал и радовался, но Малкольм пока считал эту возможность гипотетической.
Он давил в себе надежду на успех, пока не появятся твердые доказательства – фотографии или настоящие образцы тканей, которые вострубят о существовании живых ископаемых. А пока ничего подобного Малкольм не видел. Он даже не мог понять, что он чувствует по этому поводу – разочарование или облегчение.
Но образцы Левайна все-таки прибыли.
Малкольм взял накладную из рук почтальона и быстро расписался под заголовком: «Доставка образцов ткани. Биологические исследования».
– Вы должны подчеркнуть нужное, сэр, – заметил почтальон.
Малкольм просмотрел список вопросов, следующих ниже с двумя альтернативами – «да» и «нет». Живой экземпляр? Культура бактерии, вируса или протозоа? Зарегистрированный ранее экземпляр? Инфекционный экземпляр? Выращенный на фабрике или на животном-носителе? Экземпляр растительных тканей, проращенные семена или завязи? Насекомое или личинка? И так далее.
Малкольм всюду подчеркнул «нет».
– И на второй странице, сэр, – напомнил посыльный. Он оглядел кабинет, загроможденный кипами бумаг и завешанный картами, в которых торчали цветные флажки. – Вы проводите медицинские исследования?
Малкольм перевернул лист и поставил подпись на следующей странице.
– Нет.
– И еще одну, сэр.
Третий лист представлял собой собственно накладную, где с доставщика снималась дальнейшая ответственность. Малкольм расписался.
– До свидания, – сказал почтальон и вышел. Малкольм тотчас же тяжело облокотился о стол и содрогнулся.
– Еще болит? – посочувствовала Синди. Она перенесла ящичек на стол, смахнув несколько бумаг, и принялась распаковывать его.
– Все нормально.
Ян поискал взглядом трость, которая спряталась у кресла, за столом. Потом сделал глубокий вдох и медленно подошел к столу.
Беверли сняла обертку. Показался маленький цилиндр из нержавеющей стали размером с ее кулак. Его крышка была запечатана воском с трехсторонним оттиском – символом биологических исследований. К цилиндру крепилась еще одна небольшая канистрочка, в которой находился жидкий азот.
Малкольм придвинул лампу.
– Поглядим, чем он увлекся на этот раз, – промолвил ученый.
Взломал печать и отвинтил крышку. Зашипело, и над контейнером поднялось легкое белое облачко – конденсация. Внутренность цилиндра была покрыта инеем.
Заглянув внутрь, Малкольм увидел пластиковый пакетик и лист бумаги. Он перевернул цилиндр и вывалил содержимое на стол. В пакетике находился окровавленный кусок зеленоватой плоти где-то в два квадратных дюйма, на котором лепился крохотный зеленый ярлычок из пластика. Он поднес пакетик к свету, исследовал его через лупу и положил на стол. Поглядел на зеленую пупырчатую кожу.
«Возможно,