в краску. Как малолетняя дурочка, ей, Богу. Только в душе при виде брата Жени заныла рана. В тот момент я просто не нашлась как поступить иначе. Становилось страшно от возможного разговора, будто это не мой муж накосячил, а я сама. Степан всегда был на моей стороне и очень чутко относился, особенно когда прознал о пикантном положении, но тяжесть в сердце никуда не делась. Я уже успела сто раз на дню пожалеть о том, что впустила в дом Женю прошлым воскресеньем. Это минутная слабость чуть не сгрызла меня за неделю. А при виде его брата душа воспротивилось. Теперь все, что было связано с семьёй Верухиных вызывало во мне отторжение, словно это была злокачественная опухоль, от которой следовало немедленно избавиться.

— Ты чего грустишь? — спросила подруга и положила передо мной чашку с чаем и тарелочку с вареньем.

— Да так… Все хорошо.

— Смотри мне, — пригрозила она пальчиком.

— Мама! Самокат! — закричал Тёма из прихожей и влетел в кухню как ураган. — Тетя Лиза, спасибо большое!

Я заключила ребенка в объятья, а тот прижался ко мне с благодарностью. Но тут вошла Машка и с ревностью уставилась на нас.

— Артём, отойди от моей мамы. У тебя своя есть.

— Маша, — дочка надулась, как рыба фугу, и сложила руки на груди, не выдержав моего укоризненного взгляда.

Вскоре пришел Сергей Семенович. Дети тут же облепили его, прося, чтобы тот порезал им арбузы, но ягодное настроение пришлось отложить на потом. Мы дружно позавтракали блинчиками с чаем и вареньем и ближе к полудню отправились в торговый центр, где дети могли вдоволь развлечься. Впрочем, не только они.

Моя маленькая егоза и не менее шкодливый именинник тащили дедушку Сергея с одного аттракциона на другой. Он же, казалось, был только рад подобному положению вещей. Дружная компания много смеялась и бурно обсуждала то какого цвета брать сахарную вату, то какой напиток вкуснее, а то и вовсе чья жвачка больше и лучше надувается. Мы с Тусей шли следом и только посмеивались над ними, радуясь своеобразному отдыху.

Предполагалось, что обед мы проведем в каком-нибудь кафе, а вечером снова заглянем к Наташе домой за домашним десертом. Что-что, а торты у подруги получались очень вкусные. В отличие от неё, я с готовкой никогда не дружила. Конечно, за эти годы приноровилась, но мне всегда она была в тягость, чего не скажешь об уборке.

— Девочки, приглядите за ними, я сейчас, — Сергей Семенович куда-то убежал, а мы устремили взгляды на детскую площадку с огромной песочницей. Маша наполняла ведерко влажным песком, в то время как Артём добывал ресурсы — активно копал игрушечной лопатой. И вновь эти дети спорили, хмурились, но тут же забывали о разладе и доводили до конца общее дело.

Наблюдая за Артемом, я поймала себя на мысли, что тоже хотела бы сына. Руки сами легли на еще плоский живот, а в душе тут же поселилась теплота.

— Тимофей сказал, Степан приедет по делам, — начала я издалека, потому как скрытность Туси не давала мне покоя. Только судя по тому, с каким волнением посмотрела на меня подруга, она была не в курсе последних новостей. Хоть и старалась не подавать виду, но сейчас сдала себя с потрохами — ждала.

— Они раньше были знакомы? — у неё даже голос изменился. Что же между ними происходит?

— Одноклассники, вроде, — Тимофей как-то обмолвился об этом. Мы как раз смотрели съемную квартиру. Помню, какой вариант он предложил нам, и даже вызвался помочь с оплатой. И я бы может согласилась, ведь квартира, в отличие от той, на которой остановился наш выбор, выглядела во много раз чище, уютнее и более современно. Но гордость не позволила. Я даже отца не хотела тревожить, что уже говорить о чужих людях.

— Тогда понятно такое панибратство. А что у тебя с Тимофеем?

Её вопрос вогнал меня в краску. Сама от себя не ожидала подобной реакции. Только рассказывать про тот досадный случай не хотелось. Стыдно.

— Приходит иногда. С Машей подружился. Женя тоже заявлялся в гости несколько раз, — снова тяжесть сдавила грудь, отчего пришлось судорожно вздохнуть, — мне сложно принять его в дом. Хоть и разрешаю, но больно… больно видеть его. Если бы не его поступок, дурацкие слова и прочее, возможно, простила бы. А так… он уехал строить жизнь с какой-то левой женщиной, когда у него была полноценная семья. Даже дитя не рождённое убить предложил. Прости, ты и сама всё знаешь, но я не могу не повторить это вслух. Если он не захотел от меня ребёнка, значит, никогда не любил.

— Всё наладится, Лизок… Раз он пытается исправиться, значит, не всё потеряно, — подруга взяла меня за руку и погладила пальцы. Идеалистка. До сих пор верила в лучший исход и давала Жене шанс, хотя сама и была инициатором моего побега из собственного дома. Какие же мы бабы дуры. Если мужчина в таком возрасте не может взять ответственность на себя, готов пойти на моральное преступления ради удовлетворения физических желаний, то разве стоит его прощать и давать шанс?

Я взглянула на Тусю, и заметила, как она побледнела. Веселье из неё как ветром сдуло, а взгляд буквально приковался к чему-то. Смех Артема привлек моё внимание. Я оглянулась и увидела Тимофея. Он стоял радом со Степаном, на котором, светясь от счастья, висел Тёма. Кажется, мечта о папе и самокате должна была сбыться уже сегодня. Очередной взгляд на Наташу подтвердил мои мысли. Она действительно ждала его приезда, хотя сейчас было непонятно, радуется или нет. Чтобы ободрить, я сжала её ладонь так же, как подруга сделала мне пару минут назад. Маленькая, но столь весомая поддержка, которую ждёшь хотя бы от кого-нибудь, но так редко получаешь. По крайней мере, в моей жизни её практически не было, потому и цеплялась я всеми силами за единственную подругу.

Вскоре мужчины подошли к нам. Сергей Семенович тоже объявился, донельзя довольный. Неужели появление мужчин не случайно? Отчего-то у меня сложилось именно такое впечатление, потому что стоило брату Жени предложить руку Наталье, как та клешем вцепилась в мужчину и перестала кого-либо вокруг замечать. Разве что Артём еще входил в поле её зрения. Мне стало смешно и радостно. Хоть у неё все будет замечательно. Я ведь именно этого ей всегда желала.

Вскоре мы сели обедать. Небольшое уютное кафе понравилось всем. Машка с любопытством рассматривала узоры на стенах, где словно сотни бабочек окаменели и приросли к холодной поверхности.

— Мама, — задергала она меня за рукав, — а они раньше были живыми?

— Нет, солнышко. Я думаю, что их просто слепили и приклеили.

Дочь продолжила задумчиво изучать предметы вокруг,