- Да, щас и до них базар дойдет, - Согласился Урбан. Несмотря на опьянение, он остался единственным, с кем можно было поговорить. Лютый почти заснул в своем кресле, временами взмахивая руками, бормоча что-то неразборчивое, и тяжело дыша, а Рыжая - потягивала остаток вина и дулась на всех сразу. Настроения ей не добавлял и тот факт, что при падении она успела ударится о стоявшую за диваном пустую бутылку. Теперь на ее левой щеке багровел и наливался желтизной синяк.
- Короче, самые крутые после отряда - это вояки. У нас же много частей было, плюс из Невинки в конце тоже войска ввели. Короче, они то тут то там, но свои территории контролируют плотно. Отряд с ними старается контачить, но, бывает, и постреливают друг в друга, - Урбан отдышался, допил свой коньяк и продолжил:
- А вот с кем отряд на ножах - так это с церковниками. Они в церкви, которая рядом с военкоматом, себе штаб сделали. Ну не штаб, а… Похрен. Сидят они там, короче. Нежить зачищают ваще на раз, а еще платят простым игрокам, чтобы они помогли, или, там, вместе с попами пошли куда. Но они не простые, нет! - Урбан начал косеть, а его язык - заплетаться, - Три шкуры сдерут, сволочи! Если не по-ихнему будет… Отряд же нагрели, гады! - На этой фразе он закончил эту тираду, и просто захрапел, отключившись.
- Эм-м, - Парень вопросительно посмотрел на неформалку. Та пожала плечами:
- У него каждую неделю такой запой. Как до алкашки добирается.
- Не расскажешь нам, что с остальными?
- Да не вопрос, слушай: Про церковников он правильно все сказал, они слишком хитрожопые. У них еще лидер не наш, а иностранец. Не знаю уж откуда, но сам факт! Прикинь, приперся он! И тут же командовать! Еще и еврей, наверное! - Она пнула ни в чем не повинный столик, на котором уже почти не осталось снеди. Кристина и Виктор успели набить себе животы до отвала.
"Кстати, что там она? Сейчас уже и не разговаривает. Заснула"? - Санитар скосил взгляд чуть в сторону. Его спутница, вопреки ожиданиям, все еще бодрствовала. Забравшись с ногами на стул, она чуть придвинула его к креслу Виктора, и таким образом совершенно выпала из его поля зрения. И не только из его.
"Неужели глаза отвела? Только зачем?" - Недоумевал игрок, пока Рыжая ругала на чем свет стоит целые народы: евреев - за то, что уехали, молдаван - за то, что понаехали, греков - за то, что остались, и даже пятигорских корейцев - за слишком острую пищу в тематическом кафе.
- Если в кране нет воды - ее выпили жиды!
Кто-то срёт в твою посуду? Обвиняй, товарищ, Будду!
Пятый день запор стоит? Это молдаванин бдит!
Нет ни окон, ни дверей - все похитил иудей!
Если отпрыск твой - дебил, - Сайентолог наследил, - Еле слышно прошептал медведь. Виктор чуть не рассмеялся, быстро скрыв смех за кашлем. К счастью, никто кроме него услышать Тедди не мог.
А девушка оказалась тем еще радикалом, и апокалипсис за окном ее скорее обрадовал.
- Окей, давай теперь о "Сфинксе", - Девушка, не получив ожидаемой реакции, успокоилась, и беседа вернулась в конструктивное русло:
- Они захватили склады "Пегаса". Ну знаешь их, транспортники, - Дождавшись кивка Санитара она продолжила, - Людей у ЧВК мало, но зато есть куча еды и оружия. Плюс спецы, для которых война - мать родная. Они своих конкурентов по соседству за пару дней вырезали. Просто жесть! Говорят даже раненых не было!
"Вполне себе могу представить", - Санитар вспомнил как спасала Кристину четверка бойцов под прикрытием снайпера. Да, силовики такого уровня размажут здешних игроков просто походя.
- Эти четыре группы - самые сильные! - Неформалка поерзала на подлокотнике, сидя на котором и говорила все время, - Остальные - мелочь. Бандосы на Тухачевском рынке, кавказцы где-то на Морозова, и всякие отморозки, - Она пьяно улыбнулась своему собеседнику и скрестила руки, подчеркивая свою немаленькую грудь.
"Интересно, у нее третий размер, или больше?", - Подумал Виктор, но вслух спросил другое:
- А что за коммунисты? И борцы?
- А, эти, - Она пренебрежительно отмахнулась, снова чуть не упав со своего места:
- Коммунистами называют кучу мелких шаек на площади Ленина. Просто гиены, никакой идеологии! А про тех дагестанцев можно вообще забыть: они жили рядом с парком. Идиоты. Их съели пару дней назад, - Она пьяно заулыбалась, и неловко поднялась с неудобного подлокотника.
- А есть еще и чисто женская банда. Знаешь где? На улице восьмого марта! - Она звонко рассмеялась и направилась к Санитару. Нетвердая походка компенсировалась соблазнительным покачиванием бедер.
Будто бы неловко споткнувшись, девушка буквально прыгнула на колени к Виктору.
- А что ты еще хочешь услышать? - Прошептала она ему в лицо. Парень поморщился от перегара и настолько беспардонных приставаний.
- Подробности, - Ответил он, слегка отодвинул ее, тем не менее положив руку на талию. От девушки пахло хвойным шампунем, вином и чем-то резким, вроде бензина. Виктору захотелось прижать ее посильнее, и впиться в ее пухлые губы. Неформалка, словно чувствуя это, провокационно улыбнулась и обняла его за шею. А парень понял, что начинает поддаваться ее чарам. В голове было пусто, и хотелось только сорвать с нее одежду, и...
"Блин, здесь же ребенок рядом!" - Усилием воли Санитар заставил себя думать о чем-то кроме доступной женщины у него на коленях. А "доступная женщина" как ни в чем не бывало продолжила разговор:
- Они называют себя "дети Мораны" - Девушка осторожно вытащила упирающегося в подбородок медведя и поставила на спинку кресла, - И у них самые сильные игроки среди остальных банд! - Она вновь облизнулась, а парень вдруг вспомнил, как давно у него не было женщины.
"Еще немного, и я ее прям здесь разложу!" - В панике подумал он, - "Блин, Кристина, иди уже спать!". Однако она не шла, только сидела на стуле и сверлила его злым взглядом. Когда Тедди оказался у нее в руках, Санитар не заметил.
Парню было вдвойне обидно: Ведь кроме Кристины с медведем, и Санитара с неформалкой, бодрствующих не было: Урбан дрых без задних ног, тихонько посапывая и обнимая пустую бутылку, а Лютый метался во сне, что-то бормоча и размахивая руками.
- Представляешь? Куча сильных, разгоряченных девушек в одном месте! - Она стала снимать с него одежду, первым делом расстегнув и сняв куртку. Парень уже и сам не сопротивлялся, продолжая мять ладонью ее