Пока он возился с сундуком, разыскивая тетиву для короткого составного лука и другую – для своего нормандского, Альв с интересом рассматривала противоположную стену, на которой были вывешены несколько франкских шпаг и небольшая коллекция кинжалов. Потом, когда Яков нашел тетивы для луков и бросил беглый взгляд на гостью, он увидел нечто весьма любопытное, хотя и ожидаемое, если говорить начистоту. Проведя пальцами по клинку саксонского квилона[7], Альв вынула его из креплений и, нахмурившись, словно вспомнила что-то неприятное, переложила кинжал в левую руку. Оружие было, пожалуй, великовато для нее, но держала она его правильно и без напряжения. Сильная, умелая рука – так говорят о такого рода впечатлениях.
– Приходилось держать в руке? – спросил Яков, еще не решивший окончательно, переходить ли ему с Альв на «ты» или нет.
– Не помню, – с очевидным сожалением призналась Альв. – Но в руке лежит хорошо, и я вроде бы знаю, что и как должна делать. Так, так и так! Что скажешь?
Все три движения были выполнены безукоризненно. Яков в свое время много и со вкусом занимался фехтованием. Но это было обычное спортивное фехтование на шпагах и рапирах. Однако позже, в офицерском училище, ему повезло познакомиться с маэстро Спаланцани, который обучал будущих офицеров ножевому бою. Кинжалы, ножи и прочее холодное оружие, которое могло оказаться в руках у военного человека, – кавалерийская сабля, например, артиллерийский палаш или простой топор, – все это было предметом тщательного изучения. И вот тогда Яков впервые увидел правильные удары атакующего или парирующего кинжала, лежащего в левой руке.
– Ты явно умеешь биться на кинжалах, – сказал он вслух, разом решив две мешавших ему проблемы. – И ты очень хороша в этом деле.
– Если бы я еще помнила, кто и зачем научил меня этому искусству… – тяжело вздохнула женщина, возможно впервые позволив себе продемонстрировать свои истинные чувства.
Глава 3
Куда заводят благие намерения
Воскресенье, двенадцатое марта 1933 года
Альв все еще не могла вспомнить, откуда она родом, где жила и кем была раньше. Отдельные смутные воспоминания ничего, в сущности, не проясняли. Вот и теперь. Где и зачем она научилась ножевому бою? Кто обучал ее и когда? Что за надобность молодой женщине уметь убивать холодной сталью? Не было ответов, но руки помнили то, о чем отказывалась сообщить память. Дага в левой руке, стилет – в правой… А еще можно взять в руку шпагу, но не такую, какие висят на стене в комнате Якова – они слишком длинные, – а короткую, облегченную, с трехгранным клинком и почти полным отсутствием гарды. Такую шпагу Альв помнила, но никак не вспоминалось ничего другого, связанного с клинковым оружием. Ничего!
То же и с луком. Она просто знала, что и как надо делать, чтобы пустить стрелу прямо в цель. С дистанции в сто футов стрела не только попала в центр мишени, она пробила ее насквозь. Два дюйма[8] сосновой доски!
– У тебя крепкая рука и отличный глазомер, – похвалил ее Яков, но непонятно было, чего больше в его словах: похвалы или удивления.
Но, с другой стороны, он все-таки решился и перешел с ней на «ты». Вопрос – для чего это было нужно ей? Возможно, чтобы сблизиться и заполучить его к себе в постель; но, может быть, она просто хотела вывести Якова из равновесия? Однако и в этом случае все было зыбко и неоднозначно, поскольку по большей части основывалось на интуиции, а не на твердом знании. Альв не помнила, какой женщиной она была до того, как все забыла. Была ли она замужем, есть ли у нее дети – хотя по этому поводу, скорее всего, волноваться не следовало, – много ли мужчин было в ее жизни? Если верить интуиции, то много, но все могло обстоять с точностью до наоборот.
– Спасибо за комплимент… – сказала она в ответ на реплику Якова. – Но факт налицо, руки у меня крепкие, и я не пустила ни одной стрелы мимо цели!
Память не возвращалась. Тем не менее Альв была практически уверена: это не ее мир. Впрочем, она вживалась в окружающую реальность на удивление легко. Многое из того, чего она не знала еще вчера, сегодня уже являлось ее личными знаниями. Такая скорость постижения должна была, по идее, испугать ее, но Альв знала: так и должно быть. А почему да как – это уже совсем другие вопросы, ответов на которые у нее нет, потому что она их забыла.
– Постреляем еще или хватит? – спросил Яков через некоторое время.
– Наверное, на первый раз хватит, – улыбнулась она в ответ, втайне надеясь, что будет и второй раз. – Пойдем в конюшни?
– Поедем, – поправил ее Яков. – Это не близко.
Что ж, стрелять из лука ей понравилось. Стрелять из лука вместе с Яковом – еще больше. Яков, к слову, оказался отличным стрелком: метким, выдержанным и очень сильным физически. Его ростовой лук бил дальше кавалерийского и намного сильнее. Альв, однако, заинтересовалась другим. То, что Яков хорош, она уже поняла. Недаром же начала подумывать о том, чтобы оказаться в его объятиях. Но вот она сама… Откуда у нее такая сила, не сочетающаяся ни с очевидной женственностью, ни с весьма скромными размерами? Альв даже смогла выстрелить из большого нормандского лука Якова, хотя ей и пришлось для этого держать его горизонтально. Ей банально не хватало роста, но, если бы не это, она, пожалуй, смогла бы стрелять и из ростового лука. Силы бы ей хватило, не хватало длины рук и ног. Вот только объяснить такую непомерную силу Альв не могла. И интуиция ничем не помогала. С одной стороны, для женщины это был явный нонсенс – и Альв это знала, – но, с другой стороны, общие правила, похоже, на нее не распространялись.
Пока Яков относил луки и стрелы в дом, Альв попробовала несколько напитков из бутылок, стоящих на особой полке в гостиной. Как и накануне, ей ничего толком не понравилось: слишком крепко, и сивушный запах бьет в нос, отчего хочется плакать и чихать. Другое дело папиросы. Запах у них был приятный, хотя и сильный. Альв попробовала закурить одну, и дым, попавший в горло, заставил ее закашляться. Из-за этого она хотела сразу же выбросить папиросу в пепельницу, но, раздышавшись, поняла, что ничего страшного не произошло. И она снова вдохнула в себя горячий дым. На этот раз все прошло не так драматично, и она вдруг вспомнила, что ей и раньше приходилось дышать дымом сгоревших трав. Впрочем, и на этот раз воспоминание оказалось неполным. Вдыхать-то она вдыхала, но где и зачем, вспомнить не смогла.
В принципе владение навыками стрельбы из лука – не преступление, но вот непомерная мышечная сила – это совсем другое. Однако фокус в том, что чем дальше, тем больше