В дальнем углу он увидел ее. Оливия стояла возле умывальника и внимательно рассматривала себя в запотевшем зеркале.

   - Я не вовремя? Я не видел тебя.

   Женщина повернулась к незнакомцу и смерила его взглядом.

   - Нет, что вы. Проходите, вы меня не смущаете.

   Оливия отвернулась обратно к зеркалу и продолжила свой ритуал.

   Мужчина зашел в кабинку.

   - Вы видели мое выступление? - спросила она.

   - Да.

   - Скажите, вы верите в мои слова.

   - Нет. - громко ответил он

   Этот ответ ее сильно удивил. Она развернулась всем телом и посмотрела на выходившего из кабинки мужчину.

   - И почему же?

   - Ты даешь бесплодную надежду. Готов поспорить, что ты и сама не веришь в то, что говоришь. Жаль, что мне придется окончательно разубедить тебя.

   Оливия отошла от зеркала. Карие глаза внезапно наполнились слезами, отчего холод, царивший в этом месте, еще сильнее резал ее лицо.

   - Я не понимаю о чем ты?

   - В этом нет необходимости.

   Она осторожно обошла незнакомца и направилась к дверям. Схватившись за ручку, женщина несколько раз дернула ее, но не смогла открыть. Попытка повторилась, но все безуспешно. И лишь тогда, когда чужие руки обхватили ее шею, до нее дошло, что время ее начало обратный отсчет.

   Криков почти не было - он крепко сжимал ее рот, не давая даже писку вырваться из ее легких. Тело тряслось, тоненькие женские ручки бесплодно искали за что зацепиться. Она знала чем все закончиться и через минуту, выдавив из себя последний всхлип, окончательно обмякла. Ее глаза потухли. Как огонь в костре, что согревает своего путника во время долгой дороги, они утратили свой свет и медленно закатились.

   Все было сделано так, как его и просили. Горг отложил тело, выбросил перчатки и, еще раз осмотревшись, быстро направился к выходу.

   2.

   Тяжелый стук колес экспресса заставил его вернуться в этот мир. Размышляя над произошедшим, он совсем не заметил как поезд вылетел на поверхность из тоннеля и продолжил идти последний участок пути по наземной магистрали.

   Было темно. Длинные улицу Трущоб в это позднее время были погружены в глубокий сон. В окне быстро проносились многочисленные дома, небоскребы, целые кварталы пролетали перед его глазами, не успевая даже зафиксироваться в его памяти. Он смотрел в темноту этой ночи и еще раз прокручивал в голове последние события.

   Вскоре его нос учуял мерзкий запах пота и грязной одежды. Горг повернулся и увидел позади себя того самого бомжа, что ехал с ним в этом же экспрессе несколькими часами ранее. Теперь его лицо было открыто. Опухшие глаза смотрели прямо на него. Многочисленные шрамы и ссадины по всей поверхности кожи лица вызывали отвращение. Лишь зубы, чистые, почти белоснежные, очень ярко контрастировали во всей этой картине.

   Бездомный сделал шаг по направлению к Георгию. Увидев, что тот никак не отреагировал на это, сделал еще один, потом еще. Наконец, ему удалось приблизиться почти вплотную, отчего мужчина едва сдерживал кашель.

   - Я присяду? - бездомный указал на сидение напротив.

   - Нет. - отрицательно покачал Горг.

   - И все же я сяду.

   Он громко упал на свое место и раскинул руки.

   - Что тебе надо? Вагон пустой, здесь полно других свободных мест, чтобы ты мог там сесть.

   - Я знаю, но я хочу сесть именно здесь. Мне хочется поговорить с тобой.

   Горг внимательно осмотрел незнакомца, особенно его лохмотья. Под такими сгустками грязной материи можно было спрятать любое оружие.

   - Рад познакомится. - он протянул руку, но не дождавшись ответного движения, поднес ее к своему носу. - Что? Дурно пахнет?

   - Воняет.

   - Прости. Я остался без работы много месяцев назад. А нет работы - нет денег, нет денег - нечем платить за квартиру, нет квартиры - негде помыться. Все упирается в деньги, мой дорогой друг. Они альфа и омега нашей жизни. Они путеводная звезда, такая далекая, такая холодная и такая желанная. Не под сточной трубой же мне следить за личной гигиеной.

   Он улыбнулся и снова оголил свои белоснежные зубы. Все целые, ни одного подгнившего или намека на нечто подобное.

   - Но не будем заострять на этом внимание, давай лучше поговорим о тебе.

   - Что ты имеешь ввиду?

   Георгий немного напрягся. Разговоры о нем всегда приводили его в необъяснимое напряжение. Чувство страха постепенно проникало в него.

   - Не волнуйся так, я не собираюсь лезть в твой мозг и пытаться достать оттуда все, что мне нужно.

   - А можешь?

   - Конечно. Проще простого. Но я хочу, чтобы ты мне кое-что поведал сам. Как насчет твоего отношения ко всему, что происходит вокруг.

   - Например?

   - Твоя жизнь. Твоя работа. Все то, что так или иначе заставляет тебя просыпаться по утрам. Тебе нравится, что повсюду ты видишь охрану? Мы, что живем в клетке? Она везде. У входа в твою многоэтажку, у дверей шахты, в Подземелье, на улице и даже в воздухе. Даже сейчас, я готов поспорить, они кружат в воздухе и наблюдают за нами. Тебе нравится жить именно так?

   Его глаза необычно раскрылись и взгляд стал прямым, как стрела.

   - Это обычные меры безопасности. Ничего особенного.

   - Да неужели?

   - Конечно. Если бы ты почаще вылезал из этого вагона и ходил по улицам, то сам все понял. Трущобы - не рай, а зловонная дыра, которую от полного мрака спасает только страх перед зачисткой. Ты был хоть раз в четвертом районе? Или на худой конец в седьмом? Там стрельба не прекращается круглые сутки. Даже солдаты не заходят туда без особой необходимости, оставляя за жителями право самим разобраться в своих проблемах. Представляешь, что может случиться если и этот барьер падет? Эта дрянь вылезет наружу и подожжет все остальное в Трущобах. Это место заполыхает так, что ад покажется детским костром.

   - Пустые слова. Попытка оправдать реальность.

   Бездомный повернулся к окну. Его внимание привлек вид мелькающих многоэтажек. Как надгробия на кладбище, высились они в Трущобах, одним своим видом нагоняя тоску. Жизнь обошла это место стороной и вряд ли уже вернется. Она разочаровалась в этой земле.

   Экспресс начал