Профессор помог мне сесть на кушетке. Я двигала руками и ногами, как пьяная или сильно передо́знутая пудрой. Руки сами сгибались, пальцы сплетались в невероятные фигуры, угрожая сломаться. Одна нога колотила по кушетке, вторая, спустилась на пол, словно собралась в самоволку.

Профессор вколол мне что-то. Проявив свободу воли в последний раз, мои конечности подчинились сигналам мозга.

Сенчин помог вставить руки и ноги в комбинезон. Точность моих движений быстро пришла в норму. Лямку на плече застегнула сама. Сенчин подал полотенце. Наклонив голову, начала промакивать волосы.

— Ну, объясняй, профессор, — приказал Клод. — Почему вместо меня она?

— Э-э-э, могу только предполагать, что субпрограмма сменила пол синтезана, чтоб уменьшить количество обрабатываемых данных.

Гоша хмыкнул:

— То есть, по науке доказано, что бабы глупее?

— Субпрограмма просто избавилась от половой информации, присущей фенотипу оригинала. Всё что было мужского в Клоде обнулено в этом существе.

Клод добавил:

— Информация о размере моего члена занимала слишком много места.

Хотела сказать в ответ, чтоб не обольщался, я-то знаю его размеры, но лишь закашляла, выгоняя из горла остатки синей жидкости.

Антуан посмотрел с отвращением:

— Видимо, способность к речи тоже не скопировалась.

Повернулась к нему, хотела напомнить, что у него самого красноречия чуть больше, чем у автоответчика. Но только булькающе прохрипела.

Гоша сверкнул из своего угла синими линзами очков:

— Командан, эта дублированная пута… твоя сестра или дочь? И в том, и в том случае — ты её отец.

— Она неудачный эксперимент, каким станешь и ты, сержант-шеф, если продолжишь неудачно острить.

Вмешался Сенчин:

— Синтезан — это плоть твоей плоти, Клод. А дочь или сестра — вопрос юридический. В законе Империи есть правовой акт, регулирующий отношения синтезированных существ и доноров…

Клод буркнул:

— Пусть клиент решает, что с ней делать. Может, отправят в один из своих борделей.

Я поднялась со стула, аккуратно сложила полотенце, точь в точь, как делал сам Клод, когда выходил из душа. Резко поднырнула под его левую руку. Выбила из рук автомат, перехватив ремень, а снизу локтем заехала по подбородку. Правую руку закрутила за спину и обмотала ремнём автомата.

Антуан кинулся освобождать Клода, но наткнулся на мою ногу. Удар пришёлся точно в лоб. Антуан охнул и сел на пол.

Гоша направил на нас автомат.

— Командан? Могу синтезированную сучку отсюда снять одним выстрелом.

Не отпуская жертву, я наклонилась к оглушённому Антуану и вытащила засапожный нож. Приставила к горлу Клода. Приблизив губы близко к его уху, хрипло прошептала:

— Предлагаю отложить решение вопроса, кто из нас более настоящий. Надо валить из лабы и доставить профессора к заказчику.

Клод прошипел:

— Убери нож, решим мирно.

Помедлив необходимые несколько секунд, чтоб Клод понял, что он в моей власти, отпустила. Протянула руку Антуану, возвращая нож и помогая подняться на ноги.

Антуан шатающейся походкой подошёл к Клоду:

— Дерётся не хуже тебя. Не огрести бы проблем с нею.

— Пригодится ещё один боец. Доберёмся в Моску и сдадим её клиенту вместе с Сенчиным.

Антуан с сомнением покачал головой:

— С другой стороны нехорошо, она же типа твоей родственницы…

— Отставить полемику.

Потирая шею, Клод отдал приказ:

— На время текущей миссии в состав боевой группы принимается существо… э-э-э… как тебя называть?

Я прикрыла показавшуюся из-под лямок комбинезона грудь и представилась:

— Жизель.

Клод покраснел. Подростком он был влюблён в девушку с таким именем. Выкрадывал у родителей десятки эльэкю, чтоб оплачивать её корыстную любовь. Одно из самых постыдных воспоминаний. Я лучше всех в мире знала, чем уязвить великого командана.

Клод наклонился ко мне:

— Будешь манкировать мой авторитет, вонючка, превращу обратно в фарш.

Вместо ответа я пошатнулась и упала бы, если бы между нами не встал Сенчин:

— Иисус-дева-мария, прекращайте драку. Образец только что вышел из процесса. У меня пара вопросов…

Отвёл меня на кушетку. Ноги снова начали идти в разные стороны. Уложил и оттянул мои веки:

— Головокружение?

— Сильное.

— Наблюдалось у всех существ. Скоро пройдёт. Вопрос, как глубоко воспроизводится краткосрочная память?

— Всё помню.

— Насколько близко до момента выхода из АКОСа?

Я отвела морщинистые руки профессора от лица:

— Хватит мне глаза тереть. Мне уже лучше.

Я снова села и поправила постоянно спадающую лямку комбинезона. Профессор Сенчин грубо взял меня за волосы. Привык, старый извращенец, обращаться с новорождёнными синтезанами, как со скотом.

Перехватила его старческую кисть и заломила пальцы. Дед запищал.

— Будь ласковее, старик, а то не доживёшь до конца задания.

Сенчин осторожно убрал мои волосы со лба и прилепил два электрода.

Клод вернулся под прикрытие кушетки. Диковинно было смотреть на него, как на постороннего, чьи мысли могла угадать до самого последнего, скрытого образа. Его бесило то, что я взяла имя постыдного воспоминания, а меня это почему-то веселило.

Антуан держал позицию наискосок от заблокированной двери. Но ханаатцы медлили со взрывом. И я, и Клод догадывались, что они пытаются просчитать заряд так, чтоб не повредить АКОС. Антуан поглядывал на меня с отвращением, которое казалось напускным.

Гоша как всегда делал вид, что хладнокровен и философски равнодушен. Что никакие синтезаны командана Клода, пусть и противоположного пола, его удивить не способны. Настоящее имя сержант-шефа — Ив де Гош. Он гордился аристократическим «де», свидетельствующем о происхождении из упразднённой сто лет назад провинции Гош.

За эту гордость его и высмеивали, упорно называя простонародным «Гоша». Глупо гордиться дворянским происхождением среди офицеров Империи Ру́сси, где дворянин — каждый третий.

Сенчин прилепил мне ещё два электрода на виски.

— Постарайся рассказать самые ранние воспоминания, — сказал он, поглядывая на экран табло.

— Дед, — вздохнула я и поперхнулась: изо рта воняло, как из лежбища больных брюхоногов. — Нас сейчас будут атаковать ханаатцы, а ты хочешь, чтоб я рассказывала истории?

— Понимаешь, существо, — промолвил Сенчин и осёкся: — Можешь сломать мне руки, но ты — именно существо. Даже если процесс, хм, синтеза прошёл удачно, то ты всё равно не являешься полноценным человеком. Степень твоей сознательности я должен оценить по твоему отношению к тем образам в твоей голове, которые ты всё равно не считаешь своими. Тебе с ними жить.

— Если клиент разрешит ей жить, — вставил Клод.

— А как мне рассказывать воспоминания Клода? Ведь я знаю, что это происходило не со мной.

— Реакцию на этот парадокс я и должен проверить.

Подошёл Антуан.