Валентина положила трубку и взглянула на опечаленное лицо доктора.
– Мне нужно срочно уходить…
– Понимаю, работа! – разочарованно произнесла Инна Юрьевна.
– Ничто не мешает нам продолжить разговор о вашей дочери сегодня вечером, – сжалилась Валентина. – Вы ведь знаете, где я живу. Приходите часов в восемь, мы спокойно все обговорим за чашечкой чая. Придете?
– Да, да, конечно, – заметно оживилась Инна Юрьевна. – Я принесу что-нибудь к чаю. Какой тортик вам больше нравится?
– Больше всего я люблю «Наполеон». Но сейчас стараюсь воздерживаться от лишних калорий…
– Поверьте мне, Валюша, вы в прекрасной форме, – заверила доктор Уппер. – Так что немного мучного вам совсем не повредит.
– Как скажете, – легко сдалась пациентка.
Через пару минут Глушенкова шагала по тротуару в направлении дома номер девять, по улице Коминтерна. Путь ее лежал мимо зеркальных окон магазина, именуемого в народе «червяком». Любимым занятием всех проходящих мимо пешеходов было созерцание себя любимых в зеркальном отражении витрин. Не упустила шанса полюбоваться собой и Валентина, сделав небольшую остановку. Ничего не изменилось по сравнению с тем отражением, которое она привыкла видеть. Темно-каштановая копна густых волос, правильные черты лица – все, как прежде, если не считать аккуратного животика, спрятанного под сшитым на заказ платьем. Доктор Уппер, нахваливая свою пациентку, в самом деле не лукавила: Глушенковой удалось удержать фигуру от расползания. Но чего это стоило…
Придирчиво оглядев зеркальное отражение и придя в хорошее настроение от увиденного, Валентина продолжила путь. Пройдя «червяк» и еще несколько зданий, она оказалась возле громоздкого двенадцатиэтажного дома.
Выяснив от старушек, сбившихся в стайку около подъезда, на каком этаже расположена квартира 136, Валентина вошла в подъезд. Кабина лифта была открыта. Глушенкова нажала на подсказанную ей кнопку с номером «11», и лифт за секунды вознес ее на нужный этаж.
– Не лифт, а самолет реактивный, честное слово! – услышала она голос капитана Панфилова, едва только автоматические двери открылись. – Привет, Валюша!
– Здравствуй, Толя.
– Квартиры здесь так хитро расположены, что немудрено заблудиться. Решил встретить.
– Вот спасибо, – усмехнулась Валентина.
Путь по витиеватым коридорам занял несколько минут.
– А вот, наконец, и наша квартирка… – Панфилов толкнул резную деревянную дверь.
От внимательного взгляда Глушенковой не укрылось, что дверь красивая, но какая-то уж больно хлипкая, не в пример дверям соседних квартир. А допотопный навесной замок-щелкунчик на роскошной двери смотрелся нелепой металлической заплаткой.
– Наш помертвевший-потерпевший не очень-то заботился о своей безопасности, – заметив удивленный взгляд коллеги, пояснил Панфилов. – Пребывал, так сказать, в полной уверенности, что ему некого бояться. Зато к украшению жилища он имел прямо-таки болезненную страсть.
Валентина огляделась. Высокие стены просторного зала увешаны десятками полочек, на которых выстроилось бесчисленное множество вазочек, статуэток, словом, безделушек. Все это явно не относилось к предметам антиквариата, да и вообще едва ли стоило больших денег и представляло ценность разве что для владельца. На первый взгляд – заурядные сувениры, которые рядовой турист считает своим долгом привезти домой, не зная затем, куда их пристроить. Вот и покупает дополнительные полочки, выстраивая на них весь этот хлам.
«Хозяин квартиры много путешествовал», – подумала Валентина. Панфилов подтвердил ее мысль.
– При жизни труп носил имя Алексей Моргулин. Возраст – двадцать лет, безработный. Но, судя по отметкам в загранпаспорте, наш безработный исколесил всю Европу. Всем странам он предпочитал Бельгию и Нидерланды…
– …и закончил свой путь на полу собственной квартиры, – меланхолично заметила Валентина, рассматривая на полу возле окна очерченный мелом человеческий силуэт. – Кто его обнаружил?
– Соседи. Милейшая супружеская чета средних лет. Они возвращались с работы домой и увидели, что соседская дверь распахнута настежь. Расположение комнат таково, что с лестничной площадки видно большую часть зала. Заметив, что сосед лежит на полу, помчались вызвать «скорую» и милицию.
– Причина смерти установлена?
– Нет. На теле не обнаружено видимых признаков насилия. Если не считать жуткой гримасы на лице. Такое ощущение, что перед смертью Моргулин или очень сильно перепугался, или испытал страшные муки.
Анатолий взял коллегу под локоток и осторожно подвел поближе к нарисованному на полу силуэту.
– Тут есть еще одна странность, – сказал он, указывая пальцем туда, где остался меловой обвод руки покойного. – Обрати внимание на эти зазубрины в паркете.
Даже человек с плохим зрением заметил бы на полу глубокие царапины, по пять на каждую руку. Возле царапин виднелись капли запекшейся крови.
– Фредди Крюгер позавидует такой паркетной росписи! – произнесла Валентина, переборов позыв рвоты. – Чем он это сделал? Неужели ногтями?
– Похоже на то. Ума не приложу, что его заставило бороздить паркет…
– Предсмертные конвульсии? – предположила Валентина, стараясь не смотреть на кровавые пятна.
– Возможно… Впрочем, ответ на этот вопрос сейчас не так важен. Главное – разыскать всех возможных свидетелей.
– Ты считаешь, что в момент смерти он был не один?
– Да я просто уверен в этом!
Панфилов указал на стоявший неподалеку журнальный столик с весьма необычным набором посуды. Изящная кофеварка и стильный стеклянный кофейник, наполовину наполненный черным кофе, соседствовали с двумя недопитыми бутылками пива.
– Я предполагаю, что в момент смерти Моргулина здесь присутствовали еще как минимум двое, – прокомментировал натюрморт Панфилов. – Моргулин пил кофе, а пиво потребляли двое его гостей. Впрочем, допить чашку до конца ему не удалось.
Вместе с Анатолием Глушенкова смотрела на подоконник, где одиноко белела кофейная чашечка. В ней оставалось еще изрядное количество густой черной жидкости.
– Его отравили? – предположила Валентина.
– Пробы кофе и пива уже взяты на анализ, – отозвался Анатолий. – Эксперты обещали сделать заключение к завтрашнему вечеру.
– А не могут ли этими двумя неизвестными оказаться те самые соседи, что сообщили в милицию?
– Не исключено. По заключению экспертов, смерть наступила около двух часов дня, то есть примерно три часа назад. Позвонившие в милицию супруги утверждают, что в это время находились на работе, в банке «Гарантия». Рабочий день в банке, как ты догадываешься, уже закончен, так что проверять их слова будем завтра. А сейчас займемся тем, для чего, собственно, я и попросил тебя прийти сюда. Попытаемся опознать тех, кто в списке свидетелей стоит под первыми номерами.
– Каким образом?
Вместо ответа Анатолий указал на одну из дверей:
– Прошу.
Комната, где оказались Валентина и Панфилов, на первый взгляд представляла собой спальню с большущей кроватью в центре. Однако все то, что находилось вокруг нее, едва ли входило в комплект стандартного спального гарнитура. На потолке располагались замысловатые металлические конструкции с укрепленными на них мощными софитами. Там же изгибалось нечто, похожее на лапу робота-сварщика или манипулятор для работ в агрессивной среде. Только вместо пальцев на манипуляторе имелась видеокамера.