его соотечественницей, одной из тысяч кубинцев, приехавших работать на чехословацких фабриках и заводах. При этом ее паспорт, как тогда было заведено, лежал в кубинском посольстве в Праге. Аспиллаге предстояло перевезти Марту через границу тайно. У него имелась служебная Mazda. Он вынул из багажника запасное колесо и там спрятал подружку, просверлив в днище отверстия для вентиляции.

Восточная Европа в то время еще находилась за железным занавесом. Выезд на Запад жестко ограничивали. Но от Братиславы до Вены по трассе меньше 80 км, а Аспиллага уже бывал в Австрии. Он имел дипломатический паспорт, и его знали пограничники. Так что на границе его машину не останавливали.

В Вене они с Мартой бросили машину, поймали такси и вскоре уже стояли у ворот американского посольства. Был субботний вечер. Высшие посольские чиновники отдыхали дома. Но Аспиллаге не пришлось особо стараться, чтобы привлечь внимание стражника: «Я резидент кубинской разведки. Я comandante».

2

В шпионском ремесле поступок Аспиллаги называется переходом. Офицер разведки одной страны внезапно появляется на пороге штаба противника. И переход Флорентино Аспиллаги по прозвищу Кроха был одним из самых важных за все годы холодной войны. Он столько знал о Кубе и ее ближайшем союзнике СССР, что бывшие начальники из кубинской разведки потом дважды выслеживали предателя и пытались его устранить, однако оба раза он ускользнул. Аспиллага живет под чужим именем и тщательно скрывается ото всех, но однажды он сам назначил встречу Брайану Лателлу, много лет курировавшему в ЦРУ латиноамериканское направление.

Вот как это было. С Лателлом связался агент, который исполнял роль посредника Аспиллаги. Этот человек попросил его прийти в один из ресторанов на окраине Майами. Там Лателл получил инструкции о том, где и как они встретятся с Аспиллагой, сменившим личность. Ему следовало снять номер в ничем не примечательном отеле и ждать там появления Крохи.

«Аспиллага моложе меня. Мне было семьдесят пять, а ему еще не исполнилось и семидесяти, – рассказывал впоследствии Лателл. – Но, похоже, у него возникли большие проблемы со здоровьем. И неудивительно: жизнь перебежчика, фальшивая личность, все это – суровое испытание».

Но даже сейчас, хотя этот человек и выглядел жалко, говорит Лателл, было понятно, чтó Аспиллага представлял собой в прежние годы: обаятельный, изящный, с неким налетом театральности – вкусом к риску и широким жестам. В номер отеля Аспиллага вошел с какой-то коробкой в руках. Поставив ее на стол, он обернулся к Лателлу и пояснил: «Здесь мои воспоминания, которые я написал вскоре после перехода. Хочу их подарить вам».

В мемуарах Флорентино Аспиллаги обнаружилась просто невероятная история.

3

После театрального появления Аспиллаги у дверей американского посольства в Вене его перевезли на военную базу в Германии. В те годы американская разведка на Кубе работала под прикрытием Отдела интересов США в швейцарском посольстве в Гаване (точно так же, как и кубинская, в США). Перед первым допросом Аспиллага выдвинул условие: он попросил, чтобы к нему прилетел один из прежних руководителей гаванской резидентуры, человек, известный кубинской разведке под кодовым именем Альпинист (el Alpinista).

Альпинист послужил ЦРУ во всех концах мира. Из документов КГБ и Штази, преданных огласке после падения Берлинской стены, стало известно, что в академиях этих разведок Альпинисту посвящался отдельный учебный курс. Это был безупречный профессионал. Однажды его пытались завербовать советские разведчики. Перед ним в буквальном смысле положили несколько мешков с деньгами. Но он только рассмеялся, покачав головой. Альпиниста невозможно было купить. По-испански он говорил как настоящий кубинец. Для Аспиллаги этот человек служил примером. И он хотел наконец-то увидеть его живьем.

«Я был на задании в другой стране, когда получил распоряжение спешно прибыть во Франкфурт, – рассказывал Альпинист (хотя легендарный шпион давно вышел в отставку, он по-прежнему предпочитает пользоваться этим псевдонимом). – Там у нас находился центр обработки перебежчиков. Мне сказали, что в наше посольство в Вене явился сдаваться какой-то тип. Он приехал из Чехословакии с подружкой в багажнике, открыл свою личность и настаивает на разговоре со мной. Я еще подумал: что за дичь?»

Альпинист прибыл в оперативный центр. «В гостиной сидело четверо наших спецагентов, – вспоминал он. – Мне сказали, что Аспиллага в спальне, где с самого приезда на эту явочную квартиру занимается любовью с подружкой. Я вошел и заговорил с ним. Это был сухощавый человек, плохо одетый, как было в те годы свойственно восточным европейцам и кубинцам. Слегка растрепанный. Но сразу бросалось в глаза: этот парень недюжинного ума».

Заговорив с Аспиллагой, Альпинист не назвал себя. Он держался настороже: от этого чужака можно было ожидать всего. Но через несколько минут Аспиллага понял, с кем беседует: последовал момент изумления, смех. Мужчины обнялись по кубинскому обычаю.

«Мы поговорили минут пять и перешли к деталям, – писал впоследствии Альпинист. – Когда опрашиваешь таких перебежчиков, необходимо каким-то образом удостовериться в добропорядочности. Так что я для начала спросил, что он может рассказать о структуре кубинской разведки».

Тут-то Аспиллага и выложил свою сенсацию, новость, которая привела его сквозь железный занавес к воротам американского посольства в Вене. ЦРУ развернуло на Кубе шпионскую сеть, и ее члены исправно слали в центр отчеты, изучая которые, в США старались получше узнать своего противника. Аспиллага сообщил имя одного из этих шпионов и сказал: «Это двойной агент. Он работает на нас». Американцы остолбенели. Они и не догадывались, что среди них завелся предатель. Аспиллага тем временем продолжал. Он назвал другого шпиона: «Тоже наш человек». Потом еще одного и еще. При этом перебежчик упоминал фамилии, детали – точно до мелочей. «Парень, которого вы завербовали на пароходе, плывущем из Антверпена? Двойной агент. Толстый коротышка с усами? Он давно уже в деле. Тот хромой из Министерства обороны? Тоже наш». Так продолжалось, пока Аспиллага не перечислил несколько десятков агентов – практически весь список американских резидентов на Кубе. Все они работали на Кастро, скармливая ЦРУ сведения, тщательно подготовленные самими кубинцами.

«Я сидел и записывал, – рассказывал Альпинист. – И старался не показывать никаких эмоций. Так нас учили. Но сердце у меня просто кровью обливалось».

Аспиллага говорил о людях Альпиниста, шпионах, которыми тот руководил, когда, будучи еще совсем молодым и рьяным разведчиком, получил назначение в кубинский отдел ЦРУ. Впервые оказавшись в Гаване, Альпинист принялся агрессивно внедрять повсюду своих агентов, добывая новую информацию. «Какой прок от резидента, работающего в правительственном аппарате другого государства, если вы не можете с ним взаимодействовать? – поясняет он свою позицию. – Мой подход был такой: лучше попытаться добыть хоть какие-то сведения прямо сейчас, чем ждать полгода или год, пока твоего человека переведут на более значительную должность». Так что Альпинист развернул активную деятельность. Но теперь выходило, что все его успехи были