Некоторое время смотрю ему вслед и ощущаю какое-то необъяснимое чувство дежавю. Провожаю мужчину взглядом вплоть до того момента, когда он достигает автомобильной площадки и садится во внедорожник лексус серебристого цвета.
Удивленно округляю глаза. Да уж, первое впечатление обманчиво. Так и хочется проговорить голосом известной советской актрисы: «Наши люди в булочную на лексусе не ездят».
Прищуриваюсь, сканируя номер, и замечаю значок Евросоюза. Хоть в чем-то я не ошиблась: иностранец.
Автомобиль резко трогается с места и мчится прочь, оставляя за собой лишь клубок пыли.
Запахиваю куртку, остро ощущая себя уязвимой. А еще возвращается давно знакомое мне чувство одиночества. Я даже не заметила, когда именно оно отступило на время.
Глава 4
Морской воздух окутывает прохладой. Из клуба доносятся бахающие звуки, заставляя меня поморщиться и вздрогнуть. Спешу оставить это громкое и порочное место.
Приближаюсь к морю. Осмотревшись и убедившись, что вокруг никого, я скидываю кроссовки и подкатываю штанины джинсов. Одной ступней легко касаюсь воды, пробуя ее температуру. Ледяная. Но это меня не останавливает. Задержав дыхание, вхожу в море по щиколотку.
Освежает. Мысли проясняются.
Так и бреду вдоль берега, рассекая ногами мелкие волны. От холода складывается впечатление, будто кожу пронзают мелкие иголочки. Но игнорирую дискомфорт, продолжаю двигаться. Слишком соскучилась по морю.
Направляюсь к скале. Приблизившись, шустро обуваюсь и забираюсь наверх.
Чувствую, что я здесь не одна. Еще до того, как вижу… Его.
Стоит спиной ко мне, не двигаясь, и всматривается в горизонт. В свете луны похож на бронзовую статую.
По мощной фигуре узнаю своего недавнего спасителя. Видимо, приехал сюда другой дорогой и «занял место» раньше меня. Сталкиваться с ним вновь и общаться не хочется.
Подавив судорожный вздох, решаю уйти незамеченной.
Резкий разворот – и поскальзываюсь на россыпи мелких камней. Ойкаю испуганно, тут же зажимаю рот рукой, однако…
Поздно. Миссия провалена.
И все же делаю пару неуверенных шагов.
- Стоять! – приказывает, даже не оглянувшись.
Замираю, забывая даже, как дышать.
- Вы следите за мной?
Медленно поворачивается и впивается в меня пылающим взглядом. Словно цербер, оберегающий свое личное пространство. Правда, я на него и не претендовала.
- Еще чего! – фыркаю на нервах. - Это вообще-то мое место!
Прищуривается скептически, руки в карманы складывает.
- Договор аренды? – уточняет цербер.
- М-м-м? – недоуменно взмахиваю ресницами. - Нет, я имею ввиду… Я с детства тут бываю. Мое любимое место.
- Ясно, - быстро теряет интерес. - Здесь неплохо.
Небрежным жестом позволяет мне остаться.
С деланной смелостью подхожу к краю скалы, присаживаюсь, свесив ноги с выступа. Цербер хмыкает и опускается рядом.
- Здесь красиво, - исправляю его. - Главное, чтобы и сюда не добралась… «цивилизация», - киваю назад, в направлении, где раскинулись клубы и кафе.
- Что плохого в том, чтобы облагородить дикий пляж? – черные брови взметаются вверх.
- Облагородить, но не опошлить, - качаю головой и устремляю взгляд вдаль. - Я помню прибрежную полосу нетронутой. Именно этим она и манила отдыхающих. Вы слышали об экотуризме? – мельком смотрю на цербера, но сразу же отвожу глаза.
- Разбираетесь в турбизнесе? – в голосе мужчины проскальзывают деловые нотки, будто мы бизнес-партнеры на совещании.
- Немного, - отвечаю пространно, потому что не хочу выдавать лишние сведения о себе. – Я работала в крупной туристической компании.
Умолкаю, не упоминая ни названия фирмы, ни имени Врагова.
- Так что с экотуризмом? – цепляется цербер за мою фразу.
- В последнее время он набирает обороты, - решаю не вдаваться в подробности. - Но это не объяснить бизнесменам, которые хотят легких денег и ежеминутной прибыли. Не удивлюсь, если завтра какой-нибудь «умник» решит отель выстроить у скалы…
Мужчина внезапно закашливается. Сильно, надрывно. В определенный момент начинаю волноваться. Протягиваю руку, чтобы по спине его похлопать, но все прекращается так же неожиданно, как и началось.
- Не любишь бизнесменов? – спрашивает хрипло, резко переходя на «ты».
Подсознательно принимаю его ненавязчивую попытку сближения. Не люблю условности и излишние церемонии.
Мы – два обычных человека, которые встретились на отдыхе. К чему нам «выкать»?
- Хм, не так, - уточняю, задумчиво надавливая пальчиком на свои губы. – Не переношу людей, которые идут по головам ради достижения личных целей. Сфера их деятельности не имеет значения…
- Говорят, своя рубашка ближе к телу, - многозначительно тянет цербер, внимательно следя за каждым моим действием.
- Да. Но не в том случае, когда она сорвана с остывающего тела нищего, - складываю руки на коленях. - Разве нельзя жить хорошо, но при этом не делать плохо другим?
Взглянув на мужчину, успеваю заметить, как уголки его губ дрогнули в некоем подобии улыбки.
- Ты идеалистка, - насмехается надо мной.
- М-м-м, как ты интересно словосочетание «наивная дура» завуалировал, - прыскаю ехидно.
Секундная пауза, испепеляющий взгляд с зеленым огоньком в глубине - и лихорадочный мужской вздох.
- Отнюдь, - цербер вновь становится серьезным. - Я привык прямо говорить то, что думаю.
- Ты ведь иностранец? – направляю нашу беседу в иное русло. - Откуда так хорошо знаешь русский?
- Мама – украинка, - выдает честно. - В детстве часто говорила со мной по-русски. Да и вообще я во многом похож на нее…
- Ясно. Она на отдых не приехала с тобой? За границей осталась? – сыплю вопросами, словно мы близкие люди.
- Мама умерла, - сообщает цербер ровным тоном. - Давно.
Цербер умело прячет боль под непроницаемой маской. Но я все чувствую.
- Прости, - чуть слышно. - Моя тоже.
Молчим. У каждого из нас своя рана. Старая, но не до конца затянувшаяся. Кровоточит без срока годности.
Наши эмоции рвутся наружу и электризуют воздух вокруг. Однако мы оба сдерживаемся. Невыносимо.
- Цефей, - указываю пальцем в звездное небо, чтобы разорвать гнетущую тишину.
- Что? – сводит брови мужчина, но все же запрокидывает голову.
- Созвездие Цефей, - поясняю. – Вон тот неправильный пятиугольник, - очерчиваю пальцем в воздухе.
- Хм, - поворачивается и окидывает меня критическим взглядом.
Типичный мужчина! Ни капли романтики!
- Созвездие названо в честь древнегреческого царя Цефея, - продолжаю умничать, дико опасаясь нового витка нашего молчания. - Согласно мифу, он отдал свою дочь в жертву морскому чудовищу и…
- Хреновый миф, - гавкает цербер и рывком поднимается с земли, оттряхивая джинсы.
Искренне не понимаю, почему он вдруг вспылил. Следую его примеру, но встаю чересчур резко. Спотыкаюсь о булыжник и отшатываюсь назад, теряя равновесие.
С трудом балансирую на самом краю выступа, спиной к морю, рискуя сорваться вниз.
Выставляю руки перед собой, хаотично взмахивая ими и пытаясь ухватиться хоть за что-то. Чувствую, как горячая мужская ладонь окольцовывает мое запястье. Но этого оказывается мало.
- Замри! – с грудным