— Девушка, быстрее, — торопит меня дежурный, — заявление хотите оставить?

— Нет, я спросить хочу. — решаюсь, — Скажите, а вы можете найти человека?

— Пропал?

— Кто?

— Человек этот пропал? — терпеливо переспрашивает мужчина.

— Я… эм… не то чтобы… — дежурный смотрит на меня сурово, хмуро сведя брови у переносицы и я торопливо киваю, — да, пропал.

— Вы кем приходитесь пропавшему?

— Никем, — хлопаю я глазами.

Дежурный недовольно цокает, но все же кивает:

— Если вы не родственница, то откуда знаете, что он пропал? Вы соседка?

— Ну… не совсем, но…

— Сможете описать, как выглядел пропавший, во что был одет?

— Это девушка, — выдавливаю я.

— Так, — что-то черкает дежурный на листочке и вопросительно смотрит на меня, ожидая продолжения.

— И все, — пищу я.

— Так, девушка, не морочьте мне голову!

— Но я правда не знаю! Она оставила мне ребенка и исчезла! Я ее не видела даже, только в свидетельстве о рождении ее данные.

— Ребенка? — заинтересованно вскидывает брови дежурный.

— Ну да! Я выхожу на лестничную клетку — а там он! — поднимаю чуть выше переноску, чтобы продемонстрировать, что я не вру и малыш действительно есть.

— Дайте свидетельство. И ваш паспорт, пожалуйста. Вот сюда кладите, — указывает он на выемку под окошком.

— Да-да, сейчас!

Ненадолго ставлю переноску на пол, торопливо достаю из сумочки нужные документы и передаю их дежурному. Мужчина изучает свидетельство скурпулезно, хмурит брови, щурится, а после берет в руки мой паспорт и за секунду буквально меняется в лице. Бросает на меня такой взгляд, что по спине от напряжения скатывается капелька пота — словно я виновата в чем-то.

— Девушка, здесь ваши данные, — осторожно говорит дежурный.

— Да, мои, но на самом деле не мои. Оказалось, что мы с той девушкой полные тезки, поэтому она и подкинула мне ребенка. Чтобы его в детский дом не забрали, а я была его мамой!

Дежурный смотрит на меня остекленевшим взглядом и приторно-сладкая улыбочка выглядит на его губах неестественно, как приклеенная. Сердце неприятно екает от плохого предчувствия.

— Да-да, я все понял, — ласковым голосом воркует он, кивая, как китайский болванчик. — Сейчас мы со всем разберемся. Присаживайтесь вот здесь на скамеечку, сейчас я вызову… э-э-э… бригаду помощи.

Сжимаю до побелевших костяшек ручку переноски. Несмотря на духоту в помещении, на секунду меня бросает в холод до продирающего кожу озноба. Он принял меня за сумасшедшую! А хуже всего, что врачи даже разбираться особо не станут — запихнут меня в больницу для умалишенных и попробуй докажи, что я говорю правду, если все документы на меня!

— У меня п-письмо от нее еще было.

— Можно взглянуть?

— Д-да, конечно, — запинаюсь я и снова начинаю торопливо копаться в сумочке. Вот только с ужасом понимаю, что его я, скорее всего, просто-напросто забыла дома! Поднимаю глаза и сталкиваюсь с холодным колючим взглядом дежурного.

— Извините, дома забыла, наверное.

— Конечно, бывает, — улыбается он все так же приторно.

— Я схожу сейчас и принесу, ладно? — стараюсь вести себя естественно и спокойно киваю на документы у дежурного в руках, — а можно паспорт и свидетельство?

— Пусть побудут у меня, все равно ведь вы вернетесь.

— Нет, мне нужно! — добавляю в голос истеричные нотки и мужчина тут же протягивает мне бумаги. Наверное просто не хочет связываться с помешанной и просто решил дождаться приезда скорой.

— Давайте я позову сотрудника, он проводит вас, заодно поможет с ребенком, — добродушно предлагает дежурный.

— Было бы здорово! — улыбаюсь ему в ответ и отхожу в сторону, к сиденьям, чтобы поставить переноску и убрать документы в сумку. Но на самом деле внимательно слежу за мужчиной. И как только он поднимает трубку и отвлекается на секунду, крепко хватаю люльку и бросаюсь вон из отделения.

В спину доносятся крики, но их уже не разобрать — я бегу изо всех сил. Заворачиваю в небольшие улочки и переулки, чтобы даже если за мной была погоня, то преследователь быстро потерял меня и отстал. Лишь через десять минут без сил падаю на лавку в сквере и пытаюсь перевести дух. В боку колет, а легкие горят огнем после такого сумасшедшего забега. Черта с два со мной вообще кто-то куда-то пойдет! Упекут в сумасшедший дом и разбираться особо не станут!

Только сейчас замечаю, что злополучное письмо лежит в кармашке переноски. Наверное, запихнула его на автомате и сама не поняла, как. Вот же черт! Со стоном откидываюсь на спинку скамьи и бросаю взгляд на ребенка. Ромка уже проснулся и ему, в отличие от меня, этот сумасшедший забег понравился — улыбается мне, карие глазки сияют. Ну как его можно было бросить?! Да, не в детдоме, а на лестничной клетке, но суть-то все равно одна.

— Ладно, Ромка, не переживай, — поневоле улыбаюсь в ответ и наклоняюсь над ним, поправляя съехавшую на бок легкую шапочку, — Сейчас сходим к твоему папе, он тебе так обрадуется!

Другого выхода, кроме как отыскать того самого Вербицкого, у меня не оставалось. И я очень надеялась, что от него не придется бежать с переноской так же, как недавно от полиции.