— Кысей, а ты-то как? А то я тебя совсем заболтал. Как тебе живется в этой глуши? Здесь же с ума можно сойти от скуки!
Я лишь усмехнулся, Эмиль был в своем репертуаре.
— Ты знаешь, мне скучать не приходилось. А вот ты меня удивил, никогда бы не подумал, что можешь бросить столичную жизнь и променять…
Эмиль вдруг помрачнел на секунду, потом отмахнулся и отшутился:
— Еще одна моя безумная выходка, ты ж знаешь! Расскажи лучше про себя. До сих пор не могу поверить, что ты выбрал инквизицию. Ты же сначала мечтал про море, потом выбрал теологический факультет, я решил, что будешь заниматься этими глупым изысканиями истины в книжной пыли… Но это ж надо было додуматься! Выбрать инквизицию, самое бесполезное в церковной карьере!
— Почему бесполезное? — слова Эмиля меня неожиданно задели.
— Потому что пережиток темного прошлого. Кого вы там можете ловить? Несчастных безумцев, что мнят себя злобными колдунами? Ведь мракобесие чистейшей воды…
— Мракобесие, говоришь? А как быть с демоном, что на прошлом заседании суда обрел зримое обличье колдуна и в единый миг вспорол живот своему обидчику? На глазах у несколько десятков людей, которые, должно быть, как и ты, до сего момента считали его существование всего лишь пережитком прошлых заблуждений…
— Ты шутишь? — Эмиль смотрел на меня с улыбкой, что быстро сползла с его губ. — Я… не думаю… Но ведь это невозможно!
— Увы, колдуны — не выдумка для невежественных мирян, призванная пугать их и искать защиты у инквизиции. Они существуют, хотя порой люди просто не хотят замечать творимое ими зло, ведь так проще и удобней… Кстати, сегодня ночью случился пожар в порту… — я обязан его спросить, как обязан допросить всех, кто был на том корабле. — Возможно, виной тому колдовство. Скажи, ты ничего не видел странного? Может, гулял ночью по берегу…
Эмиль ошеломленно покачал головой, взглянул на меня как-то странно и вцепился руками в кружку.
— Я напился вчера в клюкву. А скажи, раз существуют колдуны, то…
Он замялся, потом махнул рукой.
— А, глупости это все!
— Эмиль, договаривай уже, раз начал. Что ты хотел узнать?
Он долго молчал, попытался хлебнуть из кружки, но я предусмотрительно отобрал ее. Иногда мне казалось, что наша довольно странная дружба знатного аристократа и бедного сиротского мальчишки без гроша в кармане была больше выгодна ему, чем мне. Сначала это было его очередной прихотью, дать снисходительное покровительство сироте, что учился по стипендии Святого Престола, и тем самым вызвать недовольные и удивленные взгляды своих ровесников. Потом Эмилю было выгодно водиться со мной, поскольку я всегда вытаскивал его из очередных попоек, подтягивал по теологии и естественным наукам, охотно тренировался с ним на клинках, позволяя оттачивать мастерство владения мечом. Иногда мне даже удавалось его победить. Но я предпочитал думать, что он ищет во мне духовную опору, чтобы справиться с бесконечными соблазнами, что его терзали. Поэтому старался изо всех сил, по мере возможностей отбирая выпивку, отговаривая от совсем уж безумных выходок и заставляя ходить на лекции известных богословов, на которых он, правда, успешно дремал.
— Если существуют колдуны, то может существовать и их проклятие?
Вопрос Эмиля меня удивил и встревожил.
— Ты имеешь в виду какое-то конкретное проклятие?
— Возможно, — уклончиво ответил Эмиль. — Просто скажи — проклятие может существовать?
Признаться честно, я не знал, что ему ответить. После первого столкновения с колдуном, после злых обидных слов Лидии в адрес церкви, я поднял архивы, перечитал все, что было доступно про колдовство, но упоминание проклятия мне не встречалось.
— Думаю, да. Я не сталкивался лично, но…
— Демон! — Эмиль стукнул кулаком по столу, расплескав пиво и вызвав настороженные взгляды трактирщика и соседей. Я поднял руки в успокаивающем жесте и поднялся.
— Эмиль, уже довольно поздно. Пошли, я тебя провожу, а по дороге все расскажешь, — я привычно подхватил его под локоть, чувствуя, словно вернулся на несколько лет назад.
Воздух был свеж, а ветер с моря приятно холодил лицо. Я отпустил плечо друга и пошел рядом, подстраиваясь под его неспешные шаги. Эмиль домой явно не торопился, и я вдруг сообразил, что Софи должно быть волнуется, что его так поздно нет.
— Расскажи мне про проклятие, Эмиль, — попросил я.
— Да глупости это все, — буркнул он. — Не может такого быть!
— Чего именно? — терпеливо спросил я.
— Софи… Ты знаешь, что у нее в роду якобы был колдун? Прадед, по мужской линии.
Мое сердце глухо стукнуло и упало, неужели Софи?.. Милая скромная девушка, которую я знал еще в Академии, которую венчал с Эмилем, умница, что первая из женщин не только поступила, но и с отличием закончила алхимический факультет, неужели она окажется… Нет, это невозможно! Разум отказывался верить.
— Его приговорили и сожгли после того, как на него донес собственный сын. Хотя никто не поверил в наговор, просто сынок хотел получить дело и наследство, а не делить с бастардом, которого его отец прижил от какой-то шлюхи. А прадед на костре возьми и прокляни свой род, и страшно говорят проклял. Знаешь, что после этого его сын разорился и по миру пошел? И только уже отец Софи смог выбиться и разбогатеть…
Эмиль шагал какое-то время молча, мы миновали пустые торговые ряды, вышли к территории Академии и теперь попали на тихую улочку с небольшими двухэтажными домиками. Коллегия Академии и городской совет выстроили это жилье, довольно удобное и недорогое, чтобы привлечь наставников из столицы и повысить престиж заведения. Домики были совсем рядом с береговой линией, открывая своим владельцам чудесный морской вид, а главное, находились прямо на территории Академии, что было очень удобно. Их аренда стоила сущие копейки, которые мог позволить себе даже молодой ассистент.
— Что с Софи? — еле выдавил я из себя, терзаемый самыми дурными предчувствиями, но Эмиль ничего не заметил, он был слишком погружен в раздумья.
— Плохо с ней, Кысей. И становится только хуже. Лучшие лекари руками разводят и говорят, что здорова. А она… Сначала спотыкаться на пустом месте стала, равновесие терять, потом из рук все падать начало, даже вилку удержать с трудом может. Да что там! Ей ведь от дел пришлось отойти, камни стала портить, простую огранку сделать не может, сидит, ревет… Теперь даже эскизы украшений уже