— Хорошо, — убито промямлила девушка.
Мне стало её жаль. Я вспомнила, как шесть лет назад устроилась в «Армаду», и на меня сразу же обрушилась лавина информации. Как было трудно! Да что там, на новом месте всегда трудно. Даже запомнить кого как зовут — и то мозги кипят. Когда ещё вольёшься в новый коллектив с его интригами и подводными камнями. А уж с первой недели моментально включиться в работу и показать какие-то результаты — нет, это не реально!
Я искренне посочувствовала бедной девице. Пожалела её ещё и потому, что понимала: вскоре сама окажусь в подобной ситуации.
* * *— «Манхэттен»… — мечтательно произнесла я и положила правую руку на колено Виктора. Левой держала руль. Красная «тойота» летела по шоссе в направлении к городу. — «Манхэттен» — это конфетка. Как же мне нравится этот комплекс! Он такой же своеобразный и роскошный, как и «Султан».
Я сдвинула руку с колена и погладила джинсовое бедро.
— Внимание! Вы вошли в опасную зону! — «электронным» голосом объявил Виктор. — Внимание! Опасность!
— Что? — засмеялась я.
— Убери руку, а то мы до города не доедем. И смотри на дорогу.
Как же он любит командовать! Легко сказать — «смотри на дорогу», если взгляд, как магнитом, притягивается к его лицу, фигуре… Я бы вообще не отрывала от него глаз, любовалась бы им бесконечно.
Красивый!
Но так странно видеть Виктора в джинсах, ветровке и кроссовках. Столько раз он появлялся передо мной в своих безупречных костюмах и белоснежных рубашках. А теперь сидел рядом в предельно демократичном образе. Студент? Спортсмен? Да, непривычно. Усталый, немного помятый, он сейчас совсем не напоминал холёного топ-менеджера процветающей компании.
В аэропорту в первое мгновение встречи мне показалось, что Виктор окутан мерцающим ореолом — словно какое-то божество или новогодняя ёлка. Но сейчас я видела, насколько он измучен. Похудел, обозначились скулы, под глазами залегли тени.
Месяц, проведённый в больнице у кровати больного ребёнка, его вымотал. Но и такой — утративший внешний лоск, уставший, истерзанный — он был ещё более дорог мне. Жалость тонкой иглой входила в сердце, она вносила терпкую ноту в любовный напиток. Из-за неё он становился уже не просто пьянящим, а колдовским — один глоток, и ты пропала.
Навсегда, на всю жизнь!
Мы ехали в «Легион» — там, на пятнадцатом этаже башни из светло-жёлтого кирпича находилась квартира Виктора. Как минимум на двадцать часов — если забудем о сне — мы можем превратить стильные апартаменты в арену гладиаторских боёв или огромное брачное ложе размером в шестьдесят квадратных метров. Не будем себя ограничивать. Мы так долго ждали этой возможности, и мы заслужили это счастье.
Глава 2
Драгоценное время утекало — на одном из перекрёстков из-за аварии образовалась большая пробка. Я нервно барабанила пальцами по рулю. Мы медленно подползали к месту ДТП. Автомобили, огибая разбитые машины, беспорядочно толпились, как стадо овец… Наконец проскочили. Я с удовольствием вдавила поглубже педаль газа.
— Как тебе Елизавета?
— Ревную! — искренне призналась я.
— Ревнуешь? — удивился Виктор. — Вроде бы, я не давал повода.
— А я не о тебе. Я «Армаду» ревную к новому сотруднику… Столько лет я занималась там рекламой и пиаром. Обидно, что эта Елизавета будет теперь везде лезть своими пухлыми ручками. А если напортачит? Кстати, день города прошёл, а мы… нет, вы не приняли в нём участия! Хотя жилые комплексы, построенные «Армадой» — неотъемлемая и прекрасная часть городского облика. Отличный информационный повод, чтобы напомнить о себе во всех СМИ.
— Сама виновата! Зачем уволилась?
Я отвернулась от Виктора и сделала вид, что пристально слежу за «маршруткой», нахально вытесняющей меня с полосы.
— Алло, Маргарита Андреевна, я с вами разговариваю! Не надо игнорировать шефа.
— Ах, простите, Виктор Николаевич, немного отвлеклась. А что вы спросили?
— Что у вас произошло с генеральным? Он молчит, ты молчишь. Партизаны. Правды ни от кого не добьёшься. Как ты могла уволиться?
— Я не увольнялась. Михаил Иванович сам меня уволил, — нехотя призналась я.
— Не может быть! Генеральный не идиот, чтобы избавляться от таких специалистов.
— Меня подставила Василиса. Не знаю, что с ней случилось. Говорит, бес попутал. Подсунула мне пачку документов, а среди них — две липовых платёжки на двести пятьдесят тысяч рублей. А я на автомате их подмахнула.
— Подмахнула? Даже не прочитав?!
— Прочитала, конечно. Телевизионная реклама — о’кэй, реклама на билбордах — тоже о’кэй. Всё как обычно. Я каждый месяц такие документы подписывала на протяжении шести лет. Ты ведь тоже не проверяешь на детекторе купюр каждую пятитысячную? Василиса подкопила бумажек и выдала мне их пачкой. Кто же знал, что у неё от жадности крыша съедет? Михаил Иванович решил, что мы эти деньги на двоих поделили. Немножко ругался матом, — я сокрушённо вздохнула.
Да уж, немножко! О, как он ругался! До сих пор мороз по коже.
— Ужасная история, — Виктор покачал головой.
— Но Василиса, к счастью, призналась, что к её авантюре я не имею отношения.
— Так зачем же ты уволилась?
— Я не увольнялась! Василиса во всём призналась уже после того, как Михаил Иванович нас с треском выставил за дверь. А он своё слово обратно не берёт.
— Сильно бушевал?
— Ну-у… Да.
— Бедная моя девочка, — Виктор протянул руку и погладил меня по голове. — Попала же ты в историю! А почему раньше не призналась? Я целый месяц недоумевал… Да-а, генеральный, наверное, вам устроил. В гневе он страшен, я уже видел. А так — отличный мужик. Только импульсивный.
— Поэтому не хотела ничего тебе рассказывать, чтобы не портить твои отношения с Михаилом Ивановичем.
— Давай я с ним поговорю, и ты вернёшься!
— О, нет. Не надо за меня просить, это унизительно. Проехали и забыли. Я вот-вот найду себе другое тёплое местечко.
Враньё. За целый месяц так ничего приличного и не нашла. Предложений хватает, но всё не то. А вернуться в «Армаду» тоже не смогу. При воспоминании о страшной сцене в кабинете директора становится тошно. Как же он орал, какими ужасными словами обзывал!
— А обо мне ты подумала? — возмутился Виктор. — С кем мне работать? С этой клушей Елизаветой?
— Вовсе она не клуша! Очень симпатичная девушка, — тут же возразила я.
Честно говоря, Елизавета сразу мне понравилась. Особенно понравились её пухлые щёчки и толстый живот, мягкой булкой нависающей над поясом юбки. Пришлась по душе её безразмерная кофта и лодочки без каблуков. Правда, не очень понравились глаза — глубокие, карие, и волосы — каштановые, густые, блестящие. Зато несколько розовых прыщиков, замазанных тональником, меня просто очаровали! Надеюсь, от десятичасового рабочего дня и перекусов на офисной кухне (кофе, шоколадки, пончики с лимонной помадкой) эти мелкие прыщики начнут размножаться так же быстро, как кролики.
Вот какая я