В синяках каждый день. Такой тощий и жалкий, как будто ему никогда не дают есть.

И отправить его в школу! Здесь, в глуши, где вообще никто не проверял, ходят дети в школу или нет!

Она напомнила себе, что должна взглянуть на завтрак, который он приносит из дома. Получает ли он нормальную пищу?

От одного вида побережья, навевающего тоску, одиночество ее стало еще сильнее. Оно всегда приходило, когда что-то заставляло ее думать о прошлом.

Просто невозможно было находиться на скалах дольше, она почувствовала, что у нее посинели щеки и уши. Ветер продувал ее до костей. И она повернула назад.

Идя обратно через лощину между скалами, она вдруг вздрогнула. К ней приближались трое мужчин.

Шахтеры, сразу же догадалась она.

Зря она пошла этой дорогой. Там, где они сейчас находились, их нельзя было увидеть со стороны домов в поселке.

Анне-Марии все это не понравилось.

Двое из них были молоды, третий — постарше и немного более сдержанный. Он не производил впечатления особо толкового и все время нервно ухмылялся.

Один из парней был до бессовестности хорош собой, но дешевой красотой. Он совершенно явно был главарем, и было похоже, что остальные бесконечно им восхищались и старались во всем подражать.

— О, добрый день, маленькая барышня, — и по его тону Анна-Мария поняла, что они видели ее на скалах и бежали, чтобы перехватить ее по дороге — именно в этом скрытом от всех глаз месте.

Она поздоровалась и приветливо сказала:

— Я думала, все в шахте.

— Мы — ночная смена, — отвечал молодой красавчик, гнусно ухмыляясь. — Ну, а как же зовут барышню-малышку?

— Анна-Мария Ульсдаттер. А вас?

Он не ответил. Только многозначительно ухмылялся, как будто собирался сделать следующий шаг.

И тут раздался резкий окрик с вершины, которая закрывала их от поселка.

— Сикстен!

Троица обернулась с виноватым видом. Там стоял Адриан Брандт, и еще никогда его появление не казалось Анне-Марии более желанным! Все направились к нему. Анна-Мария быстрым шагом, мужчины — не торопясь.

Они стянули шапки и прошмыгнули мимо хозяина как можно скорее.

Адриан Брандт ничего не сказал, лишь сурово посмотрел в их сторону и подождал, чтобы они отошли на порядочное расстояние и не могли его слышать.

— Спасибо, — чуть дыша сказала Анна-Мария. — Я уж и не знала, как себя вести. Они были… отвратительны.

— Да. Я увидел из окна тебя — а потом, как они идут. И поспешил вниз. Тебе надо быть поосторожнее, когда выходишь одна.

И они пошли назад в шахтерский поселок.

— Мужчины здесь, в основном, живут без женщин, — сказал Адриан. — А Сикстену доверять нельзя. Он…

— Да? Что ты хотел сказать?

— Да нет, это просто Нильссон болтает. О том, что Сикстен ходит тут к одной.

— Жене Севеда, — кивнула Анна-Мария. — Нильссон болтал о ней что-то такое, правда.

— Не следует слушать этого сплетника, — горячо сказал Адриан. — Но хуже всего, что в том, что он говорит, всегда есть маленькая доля истины. А как у тебя дела?

— Хорошо, спасибо. У Клары очень хорошо и чисто.

— Поэтому я и