— Итак, чем могу помочь?
Сент-Ив, задавая вопрос, невольно вздохнул. В конце рабочего дня ему так хотелось иногда услышать: «Да ничем! У меня все прекрасно!»
— А вы разве не спросите у меня адрес, номер мобильного?
Спаситель едва заметно улыбнулся:
— Я знаю, как вас зовут. Вам хочется, чтобы я получил от вас как можно больше официальных сведений?
— Да нет, мне-то что! Я думала, вам нужно…
Что это — дотошность? Обидчивость? Готовый к самым непредсказуемым реакциям, Сент-Ив поспешил перейти к сути дела:
— По телефону вы сказали о проблеме, которую позарез нужно разрулить. Может быть, мы сразу ее и обсудим?
— Да? Ну, если угодно… — отозвалась мадемуазель Мотен недовольным тоном.
— Угодно.
— Угодно что?
— Здесь обсуждают что угодно. У нас же не допрос в полицейском участке. И уж тем более не разговор со строгой мамой.
Сент-Ив сам удивился, что вспомнил древнюю, поросшую мхом шутку. Но Пенелопа рассмеялась. К счастью.
— Хорошо, я скажу вам то, чего не говорю маме. — Голос зазвучал естественно, она даже откинулась на спинку стула. — Я влюбилась в сорокалетнего мужчину. А мне двадцать шесть. Вас это не интересует, но я все-таки скажу. Разница в возрасте меня не смущает. До тридцати лет все мужчины идиоты. Но он женат, у него дети. Будем называть его… Серж. Для удобства.
— Пенелопа Мотен — тоже имя для удобства? — осведомился Сент-Ив, послушавшись подсказки интуиции.
— Как это? — спросила она, привставая с места.
— Всему интернету известна художница Пенелопа Бажьё, рисующая комиксы, и не менее известна Марго Мотен, художница-иллюстраторша. Для удобства вы с таким же успехом могли бы назваться Марго Бажьё.
Девушка слушала Спасителя с круглыми глазами и открытым ртом, будто позировала для статуи «Изумление» (назовем ее так. Для удобства).
— Как вы догадались? — пролепетала она.
— После тридцати мужчины умнеют, — напомнил ей Спаситель.
Все в этой девушке было подделкой. Она присвоила чужое имя, костюм и, возможно, даже историю про женатого возлюбленного. Неподдельным было ее присутствие в кабинете психолога, и на это была, безусловно, такая же неподдельная причина.
— Можете сохранять инкогнито, мне не важно, как вас зовут. Мне важно, почему вы пришли.
— Я беременна.
— Понятно.
— Что вам понятно?
— Это к слову пришлось. Я дал вам понять, что я вас слушаю. Прошу меня извинить.
— Извинить за что?
Спаситель тяжело вздохнул и сказал уже без всякой деликатности:
— Мы не продвинемся ни на шаг, если вы будете цепляться к каждому моему слову. Итак, вы ждете ребенка от Сержа. Он женат и не собирается бросать жену?
— Вы уверены?
— Нет. Я задаю вам вопрос.
— А у меня вопрос: оставить ребенка или нет?
— Какой у вас срок беременности?
У Пенелопы была задержка, она сделала тест, он оказался положительным. Но пока еще она не ходила ни к своему врачу, ни к гинекологу.
— Я не хочу, чтобы меня трогали.
— Так-так-так…
— Что «так-так-так»?
Спаситель пристально посмотрел на нее.
— А-а, это снова к слову пришлось?! А мне что делать? Оставить или не оставить? Что бы вы сделали на моем месте?
— Я смогу вам помочь, мадемуазель Мотен, только оставаясь на своем месте. Скажите, о чем вы подумали, узнав о своей беременности?
— О чем подумала? — переспросила она с недоумением. — Ну-у, что появятся растяжки. Что мама, пока меня носила, набрала лишних двадцать килограммов и, родив, сбросила далеко не все. Что придется сказать «прости» узким джинсам даже фирмы «Левайс». А она лучшая, шьет из спандекса.
Спаситель слушал Пенелопу и не верил собственным ушам.
— Вы совершеннолетняя?
— Я?! Нашел о чем спрашивать! Я же тебе сказала, мне двадцать шесть!
Мимические морщинки в уголках глаз подтверждали, что на этот раз она говорит правду.
— В любом случае, я решила не оставлять. За себя решаю я сама. Ни мой парень, ни моя мама.
— Вы так решили?
— Да.
— Будете прерывать беременность?
— Да.
— Но тогда — раз вы уже приняли решение — зачем вы пришли ко мне?
— Зачем пришла… Ну… — Пенелопа замолчала, глядя в пустоту. — Чтобы поставить точку.
Она была так довольна своим ответом, что еще раз повторила его.
— Что ж, поставим точку, — эхом отозвался Спаситель.
Он ждал. Минуту. Две. Пенелопа положила нога на ногу, потом снова поставила их ровно, наклонилась, выпрямилась, вздохнула, покусала палец, вытащила мобильник, покрутила его, положила обратно в сумку.
— Ну и в чем она состоит, ваша чертова терапия? Все мне говорили, что вы просто супер!
— Я польщен добрым отзывом. И кто же эти «все»?
— Не важно.
— Мадемуазель Мотен, не будете ли вы так добры сообщить мне, в чем все-таки ваша проблема? Я, признаться, в недоумении.
Пенелопа, наконец, решилась довериться и заговорила, глотая слова и не заканчивая фразы. Загубила она свою молодость. Слишком он стар для нее. А уж зануда… К тому же двое детей. А бэбик? Ты-то думала, это клево — он тебя обожает, все тебе завидуют. Как бы не так! День и ночь на твоих руках! Редко-редко когда мать согласится посидеть. А денег на няньку взять неоткуда. И места в яслях не получишь, потому что не работаешь!
— Мадемуазель Мотен, — прервал ее Спаситель обволакивающим бархатным голосом, — вы ведь хотите сказать… у вас уже есть ребенок.
— Я родила… год назад. — Пенелопа расплакалась. — Я думала, ребенок — это здорово, а теперь сижу, как в тюрьме…
Спаситель протянул ей коробку с бумажными носовыми платками.
— И должна делать вид, что счастлива…
Перелопа громко высморкалась.
— А зачем делать вид, что вы счастливы?
— Как зачем? Для Фейсбука! — закричала она, словно разговаривала с обитателем Луны.
— Простите?
— Для фейсбучных фоток! — Зареванная Пенелопа растянула рот в притворной улыбке. — Вот так. Ясно? Иначе сам понимаешь, что начнут говорить друзья! «Бедняга! Но она сама этого хотела!» Я на фотках всегда в прикиде, всегда подкрашена! Надеваю самое крутое на своего А… — она закашлялась, придумывая, как бы назвать сына, — Анатоля. Купила ему пуховую курточку «Тартин и Шоколя» за сто пятьдесят евро и джинсовый комбинезончик «Жакарди» за девяносто пять. Подружки в комментах пишут: «Какой няша!» Будешь няшей за такие деньги!
Спаситель уточнил у Пенелопы, не беременна ли она во второй раз.
— Ну уж нет! Мне одного раза хватило! — Она промокнула глаза бумажным платком и сердито буркнула себе под нос: — Черт бы побрал это гадство!
Спасителю трудно было понять: она о качестве своей туши или о качестве своей жизни?
На вопрос Пенелопы «Так что же делать-то?», который она задала с несчастным видом, Спасителю очень хотелось ответить шуткой Лазаря: «Де…лай! Лай громче!», но он удержался и предложил начать психотерапию: по одному сеансу в неделю, чтобы «разобраться со своей жизнью». К его большому удивлению, молодая женщина, похоже, даже обрадовалась, когда он назначил ей консультацию на будущий понедельник.
— Мне записать вас как Пенелопу Мотен?
— Или Марго Бажьё, если вам больше нравится.
За Пенелопой Спаситель запер дверь на ключ. Рабочий день закончен. Парадная дверь, выходящая