— Вы, кажется… растеряны, Александра.
Она подняла на Спасителя полные слез глаза. Ее жизнь изменилась так стремительно. В лихорадке влюбленности она резко повернула руль, съехала с торного пути, на котором была женой и матерью, и оказалась в кювете.
— Иногда, — произнесла Александра, — мне кажется, что я вижу сон и вот-вот проснусь. И снова окажусь в моей прошлой жизни. Я не была счастлива, но… все было проще.
Спаситель ждал, что Шарли разобидится, устроит сцену ревности: «Ах, вот как? Ты жалеешь о Николя?!» Но нет, Шарлотта замолчала.
— Может, ваш проект относительно ребенка еще окончательно не созрел? — задал он вопрос с бесстрастным видом. — Как проект со свадьбой…
— Ваша ирония как нельзя кстати, — произнесла вдруг Шарли разбитым голосом. — Не было свадьбы, не будет и ребенка, вы это хотите сказать? Работы тоже нет. Одно цепляется за другое и называется никчемная жизнь.
— Мне очень жаль, если вы услышали именно это.
Плохо, если он оборвал их доверительные отношения, столь необходимые для терапии. Но Александра попросила назначить ей консультацию на будущую среду. Прощаясь, он протянул руку Шарли, но та повернулась к нему спиной, а Александра умоляющим взглядом попросила извинить подругу.
— Уф, — выдохнул Спаситель, когда его пациентки закрыли за собой дверь. — Похоже, я облажался.
В общем, эту пятницу нельзя было назвать удачной. Мысленно он был слишком занят своей ЛЖ. Вопрос, который он задал Шарли, был обращен в первую очередь к самому себе: может, проект восполненной семьи тоже еще окончательно не созрел?
— Понятия не имею, что получится в эти выходные, — пробормотал он сквозь зубы.
Спасителю даже не слишком хотелось открывать дверь, которая вела в его личную жизнь. Он склонился над клеткой с мадам Гюставией, вот уже четыре дня она ела очень мало. Спаситель колебался между двумя причинами, которые могли лишить ее аппетита: стресс от встречи со Спасёном или кружок вредной колбасы. Он постучал пальцем по клетке в надежде разбудить хомячка, который дремал возле домика. Мадам Гюставия пошевелила усами.
— Хочешь, чтобы тебя оставили в покое? — спросил Спаситель, подумав, как было бы хорошо не вмешиваться в чужие жизни, и двуногих, и четвероногих.
Взяв клетку за кольцо, он вышел из рабочего кабинета, прошел по коридору и решительным шагом вошел на кухню, ожидая увидеть там Луизу с детьми. Но в кухне никого не было. На веранде тоже.
— Луиза! — позвал он. — Лазарь!
Спаситель быстренько поднялся на второй этаж и заглянул к себе в кабинет:
— Лу… Габен?!
Паренек сидел на кушетке с ноутбуком на коленях.
— Ты не уехал домой? — удивился Спаситель, наивно полагая, что подростки делают то, что их просят.
— Они тут? Уже приехали? — апатично осведомился Габен.
Спаситель в недоумении огляделся и обнаружил на краешке стола свою старенькую нокию, взял ее и просмотрел сообщения. От Луизы ничего.
— Куда они запропастились? — задал он вопрос вслух. — Задержались, что ли, у себя на улице Льон…
— Или попали в параллельную реальность, — предположил Габен, не отрывая глаз от экрана.
Спаситель с удовольствием запустил бы в него телефоном, но телефон ему был нужен, он хотел позвонить Луизе.
— Я как раз собиралась тебе звонить! — сказал голос на другом конце.
Тревога мгновенно уступила место раздражению.
— Где это вы застряли?
Луиза пустилась в путаные объяснения, из которых Спаситель понял самое главное: Алиса не желает ехать к Сент-Ивам. А ее мать не хочет оставлять ее одну на все выходные. Поэтому она решила договориться со своим бывшим мужем и отправить Алису к нему. Но не дозвонилась, попала на автоответчик.
— В общем, сегодня, — заключила Луиза, — проще всего переночевать всем на улице Льон.
— Всем? — ошеломленно переспросил Спаситель.
— Я имела в виду себя и детей. Завтра я приеду к тебе с мальчиками, а Алиса отправится к отцу.
Луиза держалась из последних сил. Спаситель услышал ее напряженный голос и успокоил:
— Ладно, все будет хорошо. Можно, я скажу несколько слов сыну?
Он услышал, как Луиза зовет: «Лазарь! Лазарь!» и ее голос отдается эхом в полупустом доме, оставшемся почти без мебели. И сердце у него сжалось. Ему захотелось, чтобы сын, с его кудрявой головенкой и ясными серыми глазами, немедленно очутился рядом.
— Папа! — Лазарь бежал и слегка задохнулся. — Это супер! Чудик ничего не боится. Ни-че-го! Его можно взять в руки. Можно положить в карман. Он не кусается. Это Поль его так надрессировал!
— Прекрасно, — одобрил отец. — А скажи-ка, ведь у тебя нет с собой зубной щетки?
— Нет, и что? А Чудик…
Лазарь мог говорить только о подвигах хомячка, а потом и вовсе прервал разговор, бросив: «Ну, пока! Меня Поль зовет!» Спаситель издал короткий гортанный звук — так, будучи антилийцем, он изредка выражал свое недовольство.
— «Макдо»? — предложил Габен небрежным тоном.
Спаситель с мобильником в руке застыл посреди комнаты. Он пытался найти комическую сторону в сложившейся ситуации. И нашел. Он боялся шумного «семейного» вечера, а остался один на один с Габеном, который должен был отправиться домой, а сейчас ехидно мурлыкал себе под нос: «Сладко с ней встречаться, сладко целоваться, вместе пить вино. О! О! О!»
Усевшись за стол перед тарелкой с гамбургером, Спаситель задумался, ища тему для разговора. Габен был молчун, у него наготове было несколько готовых реплик, а так из него и слова не вытянешь. К несчастью, и у Спасителя было только две темы для разговора с Габеном.
— Твоя мама, — начал он и увидел, как сгорбился Габен, откусив кусок бигмака. — Согласилась продолжить лечение. — Спаситель не был уверен, что, заговорив об этом, поступил правильно. — Я думаю, что в конце будущей недели мы сможем ее навестить.
— Класс.
Разговор зашел в тупик, и Спаситель перешел ко второй теме:
— У тебя есть задание на понедельник? По французскому? Ты, по крайней мере, должен заниматься французским… Для аттестата. Или как?
— Может, не надо меня гнобить? — пробурчал Габен.
После ужина Спаситель заглянул в рабочий кабинет и взял очередную книгу по психологии, которую собирался читать по вечерам в постели: «Нация прозака»[16]. Поднявшись на второй этаж, он увидел Габена, поджидавшего его на площадке.
— Что-то случилось?
Габен постучал в выходившую на площадку запертую дверь.
— А там что?
— Лестница на чердак.
— А можно туда?
— На чердак? — переспросил Спаситель, который даже в личной жизни не столько отвечал на вопросы, сколько задавал их.
— Пахнет приключением! — прошептал Габен с таинственным видом и поднял вверх указательный палец.
Спаситель, в свое время изучавший характерологию, собственный психотип определил как «рефлексирующий», то есть считал себя человеком, который осмысляет прошлое, продумывает будущее, размышляет о настоящем. Но на самом деле в нем и импульсивности хватало. Ни слова не говоря, он пошел и быстренько вытащил из ящика ключ от чердака. Массивный, весь в ржавчине, грубой фактуры ключ и правда обещал