Я (не) согласна

Стефа пусть и неправильная, а всё же принцесса, а участь принцесс — династический брак. Разумеется, упрямую Стефанию подобный расклад не устраивает. У нее другие планы на жизнь: написать книгу про бордель, к примеру, или, переодевшись в мужскую одежду, сбежать в соседнюю страну. Но всё идет к бесу, когда новый знакомый пытается затащить "мальчика" то в баню, то в кабак, а то и в аферу с долговыми бумагами… А если этот мужчина еще и хорош собой, как бедная Стефа вообще со всем этим справится?

«Мама опять плачет — она, наверное, думает, что отец позорит меня своим решением. С ее точки зрения так и есть. Она ведь принцесса, дочь короля. Я, выходит, тоже принцесса. А теперь мне придется ехать в монастырь Пресветлой Матери и жить там среди сироток и дочерей простолюдинов. Мне нравится эта мысль всё больше и больше. Про высший свет я писала, про бордель — писала. Теперь будут заметки о пансионате и сиротских судьбах. Думаю, это интересно! Отец жестом отсылает меня прочь, я почтительно приседаю в реверансе и покидаю гостиную. Мама остается — будет умолять и плакать. Она такая — привыкла, чтобы всё было, как она хочет. Совершенно не понимаю, для чего они с отцом вообще поженились. Ни любви, ни какой-то теплоты в их отношениях нет. За отца мне обидно. Он заслуживает чего-то большего, нежели капризную и плаксивую жену, которая не упускает случая напомнить о своем происхождении. Мне иногда хочется ей рассказать, что люди из низших слоев общества ничем не отличаются от принцев и принцесс. У них даже кровь такого же цвета. Но, боюсь, за такие слова можно и пощечину схлопотать. Я с трудом вытащила из-под кровати дорожный сундук, маленький и невысокий. Если я правильно понимаю, в пансионате будет не до нарядов и драгоценностей. И особых удобств ждать не стоит. Поэтому самое главное — это теплые шерстяные чулки, войлочные полусапожки, утепленные панталоны, нижние рубашки и шали. И конечно среди белья увесистыми стопками ложатся шесть толстых тетрадей в кожаных обложках. Мои записки.»