— Тоже от бабушки досталось? — спросила я.
— Там разная посуда была: и старая, и современная. Не знаю даже, зачем ему столько? Я постеснялась спросить.
— А что привезли из ресторана?
— Салаты, нарезки, заливной язык и «киевские» куриные котлеты с косточкой. Еще мясные рулеты с грибами и блинчики с икрой. На десерт — легкий творожный торт на тонком бисквитном корже и мороженое.
— И все это вы съели? — удивилась всему перечисленному Алина.
Варвара задумалась, глаза ее затуманились, потом она пожала плечами и отрешенным голосом произнесла:
— Не помню.
— Как так не помнишь? А кто приходил, помнишь?
— Да, — неуверенно сказала Варвара. — Мужчина и женщина, оба уже в летах. Такие же ученые, как и Порфирий. Мы сели за стол, а дальше…
— Полный провал, — вставила я. — Много выпили?
— Бокал вина.
— Под такую закуску?
— Мужчины, наверное, больше выпили, — монотонным голосом ответила Варвара. — А я…
— О чем говорили, помнишь? — заволновалась я.
Вместо ответа Варвара пожала плечами. С ней творилось нечто непонятное: она с трудом вспоминала то, что происходило всего несколько часов назад, и разговаривала более чем странно, медленно, вытягивая гласные. Неужели ее так перемкнуло на почве любви?
— О людях, о душе, о мироздании, — наконец вспомнила она.
— Это мы уже слышали, — отметила Алина. — Еще о чем говорили? О перспективах говорили? О повышении зарплаты?
— Не знаю, — ответила Варвара.
— Похоже, что это «не знаю» стало твоим любимым словом, — вскипела Блинова.
— Наверное, говорили и о перспективах, и о повышении зарплаты. Я не помню, — занудным голосом призналась Варвара.
— Слушай, а где ты ночевала? — задала нескромный вопрос Алина.
— У себя дома.
— Тебя привез Порфирий, или ты приехала на такси?
— Не знаю.
— Варенька, мы пойдем, наверное, — я поднялась со стула и стала подталкивать Алину к выходу, знаками давая ей понять, что пока Клочкова находится по уши в состоянии любовной эйфории, с ней разговаривать бесполезно.
Алина моих знаков не замечала и потому, не выяснив все до мельчайших подробностей, уходить не собиралась. Пришлось мне на нее прикрикнуть:
— Алина Николаевна, нам пора заняться делом: конкуренты не спят! — и, приблизив свое лицо к ее уху, зашипела: — Не все ли тебе равно, чем закончился у них вечер? Интимные подробности не должны тебя интересовать. Пошли. — Улыбнувшись Варваре на прощание, я громко пообещала: — Мы придем еще.
— Завтра, — добавила Алина, которую я почти уже дотолкала до двери.
В дверях мы столкнулись с Лилей и стали невольными свидетельницами разговора:
— Варвара Алексеевна, привезли со склада товар. Снижать цену, как мы вчера и говорили, на пятьдесят процентов?
— Снижать цену? — удивилась Варвара. — Зачем?
— Как зачем? Сезонная распродажа, — остолбенела Лиля. — Чтобы к весне от зимнего ассортимента ничего не осталось.
— Никакого снижения цен не будет. Если так торговать, можно без штанов остаться. Никаких скидок! — почти выкрикнула Варвара. От ее заторможенности не осталось и следа.
— А скидки постоянным клиентам? — подала голос Алина.
— Это касается всех клиентов, — отрезала Клочкова. — Цены для всех, без исключения.
Такой Варвару я видела в первый раз. Обычно улыбчивая и добродушная, сейчас она походила на фурию. Мало что понимая в происходящем, я посмотрела на Алину. Она, растерянно поглядывая то на Варвару, то на меня, пятилась к двери.
Лиля как истукан стояла в дверях, мешая нам пройти.
— У тебя все? — поинтересовалась у нее Варвара.
— Нет. Варвара Алексеевна, к вам пришли оформители. Вы хотели обновить витрину.
— Гони. Передумала. Нечего деньгами зря сорить. Лучше эти деньги пустить в оборот. Какая-никакая отдача будет. А так что? Подумаешь, витрины! Они у нас и без того смотрятся.
— Тогда я пойду?
— Давно бы уже ушла, — отреагировала на Лилино замешательство Варвара. — Иди, покупатель ждать не будет.
Вместе с Лилей вышли и мы.
— Какая ее муха укусила? — спросила продавщица. — Ничего не понимаю.
— Не одна ты такая, — пробурчала себе под нос Алина. Вслух же добавила: — Ты, Лиля, присмотрись к хозяйке — что-то с ней не то.
— И я говорю — не узнать, — зашептала девушка, испуганно поглядывая на дверь в кабинет.
— А вчера с ней все в порядке было?
— Да, — уверенно сказала Лиля. — Утром прибежала такая радостная, отдохнувшая, посвежевшая. Подарки мне и Вере Федоровне вручила. Вечером нас раньше отпустила, магазин сама закрыла. А сегодня — сами видели.
— Лиля, скажи, — Алина подошла к девушке вплотную. — Ты ее бойфренда видела?
— Кого?
— Кого-кого, — передразнила Лилю Алина. — Любовь она на курорте встретила!
— Нет, нам Варвара ничего такого не рассказывала.
— Это понятно — с чего бы ей с вами делиться. Но, может быть, вы сами его видели?
— Когда, если она вчера первый день как вернулась?
— Пожалуй, ты права, видеть вы его не могли, — согласилась с девушкой Алина. — Ладно, Лиля, мы пойдем. Если что с Варварой — звони. Я почти уверена, что с ней не все в порядке.
Глава 3
Мы вернулись в «Пилигрим», но и там никак не могли успокоиться — в разговорах то и дело возвращались к Клочковой.
— Чем больше я о Варваре думаю, тем больше меня настораживает ее поведение, — обиженно воскликнула Алина. — Ну, скажи, как можно отказать постоянным клиентам в скидке?
— Тебя только это волнует? — возмутилась я. Меня отмена скидок постоянным клиенткам волновала в последнюю очередь. — Ты беспокоишься, по какой цене она продаст тебе очередную тряпку?
— А если и так?! Когда мы продаем Варваре путевку по цене «горящей», мы оказываем человеку услугу, то есть делаем доброе дело и, естественно, рассчитываем на благодарность в форме скидок на одежду.
— Я так не думаю. Какое же это доброе дело, если ты за него что-то требуешь? Это — раз. А во-вторых — путевка все равно пропадает, мы можем вообще остаться в проигрыше. Это она нас спасает, когда соглашается ехать по «горящей». Как можно в этом случае рассчитывать на благодарность?
— А вот так и можно, — заупрямилась Алина. — Помнишь замечательный принцип: «Ты — мне, я — тебе». Без всякой иронии — это формула взаимопонимания и взаимовыручки!
— По-моему, нет. Раньше это поговорка имела совершенно иной смысл.
— Раньше все было по-другому, а сейчас время развитых экономических отношений.
— Развитые отношения? Это какие-то феодальные отношения получаются! Слепил глиняный горшок — поменял его на тряпку.
— Хорошо. Меня волнуют скидки. Что волнует тебя? — встала в позу Алина.
— Меня? Сама Варвара. Странно, что она ничего не помнит. Кто приходил…
— Мужчина и женщина, — вставила Алина, намекая на то, что ей, дескать, все понятно, это я не умею слушать.
— Чем вечер закончился…
— А кто говорил, интимные подробности не должны нас интересовать? — Алина состроила хитрую рожицу, мол, сама могла бы догадаться, чем может закончиться вечер у влюбленной парочки.
— А почему же она тогда не помнит?
— Да все она помнит, только делиться не хочет. Или боится сглазить.
— Да? Тогда почему она не захотела устраивать распродажу? Всегда ведь устраивала, по четыре раза на год. Это тебе не кажется странным? — размышляя вслух, спросила я.
— Марина, ты только не обижайся, — Алина откашлялась, подбирая слова, — но тебе лечиться надо. Можно даже с Варварой в одной палате.