— Алина, мне нравится покупать вещи за полцены, но я ведь не о том веду речь! Почему Варвара так радикально изменилась за ночь? Ложилась спать доброй, щедрой, а проснулась расчетливой скрягой? Что произошло с ее сознанием?
— Бизнес и щедрость — отнюдь не синонимы.
— Опять не о том! Я связываю все эти странности с появлением в жизни Варвары красавца Порфирия. Черт! Когда произношу его имя, у меня язык с трудом поворачивается, — поймала я себя на мысли, что и с именем Варькиного избранника тоже не все ладно. В последние годы молодые родители изощряются друг перед другом, откапывая в святцах забытые имена. На детских площадках бегают Архипы, Климы, Тарасы и Захары. Но Порфирий? Был такой целитель Порфирий Иванов, слышала о нем и даже читала. И все — больше ни одного человека с этим архаичным именем я вспомнить не могла.
— Ты считаешь, что этот Порфирий целенаправленно влияет на Варвару?
— У меня плохое предчувствие. Как бы этот красавец не довел Варвару до беды, — поделилась я своими опасениями.
— Но она просто светится от счастья!
— То-то и оно! Скажи мы ей сейчас, что нам не нравится этот Порфирий, она обидится и бог весть что о нас подумает. Как будто мы не хотим ей добра! А с другой стороны — мы ведь Порфирия даже не видели.
— Правильно, нам надо с ним познакомиться! — осенило Алину.
— Попросить Варвару, чтобы она нас с ним познакомила?
— Нет, мы сами с ним познакомимся. Если Варвара нас представит, парень будет стараться произвести на нас благоприятное впечатление, а нам надо взглянуть на него со стороны.
— Но как мы на него взглянем?
— Нам известен его адрес.
— Приблизительный, — хмыкнула я.
— Улицу и дом знаем, а квартиру узнать — раз плюнуть. С таким именем можно иголку в стоге сена найти. Поехали, — она встала и направилась к выходу из кабинета.
— Сейчас? — остановила я ее у двери.
— А чего ждать? Ты же хочешь с ним познакомиться?
— Да, но я не собираюсь ради знакомства с этим типом все бросить и залечь в засаде, где-нибудь в кустах неподалеку от его дома.
— Да? — не поверила Алина. Похоже, именно это она и собиралась сделать.
Мне с трудом удалось уговорить Алину не пороть горячку и немного подождать. Вдруг у Варвары с головой всего лишь временное помутнение, скажем, от волнения, вызванного визитом шефа будущего мужа, или от бессонной ночи? Бывает же такое? Бывает.
— Хорошо, — согласилась со мной Алина. — Завтра зайдем в «Женский каприз» — авось Варвара передумала. Я у нее костюмчик присмотрела, неплохой, но дорогущий. Если бы Варька скидку сделала, хотя бы тридцать процентов, тотчас бы его купила.
До конца рабочего дня мы были заняты делами нашего туристического агентства «Пилигрим»: предлагали, уговаривали, бронировали номера в отелях и заказывали авиабилеты. В общем, делали все то, что называется «текучкой». Обычно этой самой «текучкой» занимается наш секретарь Алена, но в периоды наплыва туристов, а они, как правило, выпадают на летний период, школьные каникулы и долгоиграющие праздники, засучив рукава, подключаемся и мы с Алиной.
Сегодня у входа в «Пилигрим» столпотворения не наблюдалось: новогодние праздники закончились, и в большинстве своем люди предпочитали оттянуться после отдыха на своих любимых диванах. Тем не менее не столь бурным потоком, как неделю назад, но клиенты все же заходили в наше агентство в надежде на то, что после рождественского туристического бума цены на путевки значительно упадут в цене. В основном приходила молодежь и люди среднего возраста и достатка, для которых разница в цене в размере десяти процентов весьма существенна. Стараясь не разочаровывать клиента, мы шли людям навстречу и каждый год после новогодних праздников и вплоть до начала марта объявляли скидки. Для нас политика скидок стала уже традицией. Выгода — обоюдная: мы абсолютно ничего не теряли из-за увеличения потока отдыхающих, и людям было приятно сэкономить лишнюю копейку.
Работа отвлекла меня от мыслей о Варваре — о ней я больше не вспоминала. Не вспоминала я о ней и дома, потому как просто было не до нее.
Анюта встретила меня с кислым выражением лица.
— Случилось что?
— А… — Аня отмахнулась рукой. — Пустое.
— И все же?
— Понимаешь, мама, ходишь в школу, ходишь, а потом — бац, и меняют расписание.
— Ну и?
— Не должна у нас сегодня быть литература! Не должна! И учительница спрашивала у нас стих незаконно! А значит, и оценка, которая была мне выставлена, незаконная.
— Так что, урок литературы раньше провели? — Я хотела уже возмутиться, поскольку не всякий ребенок учит уроки заранее. А стихи так в особенности, если учить заранее, то к уроку их можно просто-напросто забыть.
— Да нет, литература у нас должна была быть в прошлую пятницу.
— Значит, ты на пятницу урока не выучила, и оценка у тебя плохая. Так? — догадалась я.
— А с какой стати я буду стих учить, если предупредили, что урока у нас не будет. Забыла, нас в пятницу водили в театр? — напомнила Аня. — А сегодня вместо географички в класс заявилась литераторша: «Здравствуйте, дети, вместо географии у вас будет литература». От радости все дети под парты спрятались. Не помогло. За десять минут учительница успела всех опросить.
— За десять минут? — переспросила я. В Анином классе двадцать пять человек. Если каждый будет отвечать по минуте — уйдет пол-урока. Но это в том случае, если есть что отвечать. — Это что же получается, никто не выучил стихотворение?
— Ну да, — подтвердила дочь. — У нас в классе учатся нормальные дети, все понимают, что извилины надо беречь.
— Надеюсь, это стихотворение вам задали на следующий урок? — подавив в себе желание улыбнуться, спросила я.
— Задали, — тяжело вздохнув, ответила Анюта. — В этом-то и вся несправедливость. Миром правит беззаконие.
— И еще — лень.
— Лень — двигатель прогресса.
— Аня, — возмутилась я. — Уроки надо учить даже, если их отменяют.
Зазвонил телефон.
— Тетя Марина, — в трубке послышался полный тоски Санькин голос. — Здравствуйте. Ох! — последовала серия тяжелых вздохов.
— Саня, что произошло? Почему такой голос? — я вдруг испугалась: обычно всегда радостный и энергичный, Санька едва ворочал языком.
— А-а-а, — пауза, вздох. — Нет в жизни справедливости. Ходишь в школу, ходишь, а потом — бац, и меняют расписание.
— Дальше можешь не продолжать. Вместо того, Санечка, чтобы сетовать на беспредел учителей, вы бы с Аней сели и выучили этот злополучный стих, — посоветовала я.
— Ладно, Ане трубку дадите?
— Нет, пока ты мне на жизнь жалуешься, она уже последнее четверостишье учит, — подзадорила я его.
Пришел Олег.