Осознание этого накрыло как-то совсем не вовремя.
Всевидящий, я собираюсь в театр, в наряде, который мне прислал Орман. Одна, без сопровождения, что само по себе неприлично, зная, на что способен этот мужчина, и о чем я вообще думаю?!
О перчатках!
— Чудесно выглядите, мисс Шарлотта, — иньфаянка улыбнулась.
— Спасибо, Сюин.
— Я провожу вас в театр, а потом вернусь, чтобы перевезти ваши вещи. И эту красавицу, конечно, тоже. — Сюин взглянула на мисс Дженни, устроившуюся поверх шляпных коробок.
Позорное желание запереться в мансарде и для верности пододвинуть под дверь стул, стол и тахту я тут же отмела. Учитывая способности Ормана, его это не остановит. Учитывая, что он ожидает меня увидеть, лучше пусть будет добрый Орман в театре, чем злой здесь. Не считая того, что я подписала с ним договор на бессрочное обучение магии, поэтому начиная с понедельника мы будем видеться с ним каждый вечер.
Тогда как в Вэлее его ждет другая.
Возможно, не только она, но и ее дочь. Их. Постоянными любовницами не становятся на ровном месте. А как ими становятся? Я ровным счетом ничего не знаю о любовницах, в моем мире тема внебрачных связей всегда была запретной.
Мысль об этом посетила меня уже в ту минуту, когда мы с Сюин спускались по лестнице. Сердце колотилось все сильнее, с каждой ступенькой, с каждый шагом, приближавшим меня к экипажу, а значит, и к нему тоже.
Кучер подал мне руку, чтобы помочь подняться на подножку, затем то же самое проделал с Сюин. Захлопнул дверцу и вскочил на козлы, карета дернулась и покатилась по улицам Лигенбурга, отстукивая в такт цокоту копыт. Иньфаянка улыбнулась, и я улыбнулась в ответ, хотя мои мысли в эту минуту были далеки от улыбок. Я напоминала себе струну, которое одно неосторожное движение может порвать. Руки так и тянулись к туго накрученным локонам, поэтому я не стала вынимать их из муфты.
«Жало иглы или ожог плети…»
Зажмурилась, как если бы это могло меня спасти от непрошенных мыслей. Представить в руке Ормана плеть было ну очень легко, особенно после того, как в памяти отпечаталось прикосновение бамбукового стебля к обнаженной коже ягодиц.
— Мисс Шарлотта, о чем вы думаете? — Голос Сюин разорвал тишину, и к счастью.
Потому что я уже была готова, подхватив юбки, сигануть из кареты и бежать в ночь.
«Обо всяких непотребствах».
— О спектакле.
Орман не ударил меня тогда, в ванной, но если бы ударил, я не сомневаюсь, что это дико больно. Даже первый удар, не говоря уже о втором, третьем или тридцать шестом, как он мне тогда обещал. Кто вообще может получать от такого удовольствие? Ну если предположить, что тот, кто бьет, может наслаждаться криками, стонами и… бр-р-р… красными полосами на коже, то как может этим наслаждаться тот, кого бьют? Или та…
Зачем она позволяет делать это с собой?!
— О, думаю вам понравится, — Сюин улыбнулась.
Я чуть не свалилась с сиденья, но вовремя вспомнила, что мы заговорили о спектакле.
— Вы его видели? — Разговор о «Лацианских страстях» — это совершенно точно то, что мне сейчас нужно, чтобы забыть обо всем.
— Нет, но очень много о нем слышала. Это маэлонская труппа, которая гастролирует по миру с прошлого года, в Лигенбурге будет всего три показа. — Она потрясающе разговаривала на нашем языке, без малейшей неловкости или подбора слов, с легкой ноткой акцента. — Первый состоится сегодня, второй в следующую пятницу, а третий через две недели. На входе всем выдают маски…
— Маски?
— Да, — девушка кивнула. — Конечно, вы сами можете выбрать, надевать ее или нет, но большинство зрителей предпочитают их надевать.
— Почему? — спросила я, уже предчувствуя, что ответ мне может не понравиться.
— Во-первых, это отсылка к Маэлонии, родине маскарада. А во-вторых, спектакль весьма провокационный, поэтому не все аристократы хотят, чтобы их лица видели остальные.
Весьма провокационный.
Ну разумеется. Не думала же я, что Орман пригласит меня посмотреть комедию?
Желание выскочить из кареты на полном ходу только что стало еще ярче. Я представила, как бегу в ночь в развевающейся накидке, в роскошном платье и с вечерней прической, отмахиваясь от пытающих остановить меня прохожих муфточкой. А потом раскрывается портал, из него выходит Орман и тащит меня в свой особняк в Дэрнсе, как недавно, спеленав магией.
«За одно это тебя стоило бы выпороть».
Мамочки.
Я хихикнула и тут же зажала рот ладонью.
— Мисс Шарлотта, с вами точно все в порядке? — Взгляд Сюин стал сосредоточенным.
— Да, я просто очень волнуюсь перед… выходом.
Всевидящий, что мне делать?
Я была близка к истерике, поэтому уставилась в окно. Не хватало еще, чтобы иньфаянка приняла меня за припадочную. За стеклом проплывал вечерний город, укутанный в согревающий свет фонарей, дома жались друг к другу, словно пытаясь согреться.
Королевский театр, переливающийся огнями, был прекрасен. Мне не доводилось здесь бывать: билеты сюда стоили очень и очень дорого, даже на самый верхний балкон. Поэтому сейчас я смотрела на широкие ступеньки, ведущие к зданию. На каменные завитки в арках первого этажа, на двойные колонны на втором, между которыми располагались высокие окна. Эту красоту венчал купол, украшенный короной, а перед зданием театра на постаменте возвышалась статуя короля Витейра, который принес нашей стране свободу и независимость.
Экипажи подъезжали один за другим, я даже заметила несколько мобилей. Негромко хлопали дверцы, шаги, голоса и шорохи вечерних платьев сливались в шум радостного предвкушения вечера. Если бы не встреча с Ирвином и не его слова, которые засели в сознании, мешая наслаждаться происходящим, сейчас я бы радовалась тоже.
И ни о чем не подозревала.
Когда подошла очередь нашей кареты, кучер открыл дверцу и подал мне руку. Спустившись на подножку, а затем и на землю, я на миг испытала странное чувство. Сердце забилось сильнее, особенно когда мимо прошла пара: мужчина в дорогом пальто с бакенбардами и его спутница, наградившая меня придирчивым взглядом. Женщина вздернула подбородок и отвернулась, а я вдруг осознала, что никогда раньше на меня не смотрели так.
С потаенной завистью.
Да и на что было смотреть, в общем-то…
— Хорошего вечера, мисс Шарлотта, — мелодичный голос Сюин заставил обернуться. — Буду ждать вас домой.
Домой?
Это прозвучало как то-то слишком уютно, но ответить я не успела: кучер уже вскочил на козлы, и карета отъехала, уступая место следующему экипажу. К ступенькам повернуться тоже не успела, потому что в глубине, за распахнутой дверцей, мелькнуло лицо графа Вудворда. Он первым шагнул на улицу, держа руку на перевязи под пальто. Здоровую подал жене, которая выплыла следом за ним с крайне недовольным выражением лица, за ней последовал Ричард.
— Какая же мерзкая сегодня погода! Я вся продрогла. — Лина вышла последней,