Старик с улыбкой смотрел на юную послушницу, предвидя, что пройдет несколько лет, и она превратится в свою наставницу — хмурую Детрию, которую Лигул тоже помнил другой.
— Как ты попала в храм?
Девочка на миг прекратила есть, потом безразлично пожала плечами. Прощать Вэйна не умела, да и не хотела этому учиться, как и верить в спасение после смерти.
— Теперь это неважно, — юная велеска облизала пальцы, испачканные в жиру. — Зачем вспоминать прошлое, если его неподвластно изменить даже магу? — Философски заметила она.
— Не хочешь говорить — воля твоя. — Охотник подошел к шкафу, достал бутылку с ромом. Плеснул себе полстакана.
— Что это? — вытягивая шею, спросила Вэйна.
— Ром…налить? — усмехнулся мужчина.
Девочка вызывающе кивнула.
— А это разве не противоречит вашим принципам? Ведь вы призываете к воздержанию в употреблении вина.
Рука девушки на миг замерла, но в следующую секунду она уверено взяла стакан и с размаху выпила его до дна. Вэйна закашлялась, из глаз брызнули слезы. Девочка открывала рот, жадно ловя воздух.
— Заешь, — посоветовал Лигул.
Вэйна схватила сиру, фрукт недавно завезенный из дальних стран, и почти целиком засунула его в рот.
— Зачем люди пьют это пойло? — спросила девочка, проглотив фрукт.
— Вырастишь-узнаешь.
— Сомневаюсь, что захочу когда-нибудь изведать этот напиток вновь. — Возразила Вэйна, вытирая выступившие слезы.
— Ром слишком силен для юной девушки. Думаю, вино или шампанское понравилось бы тебе больше… — Лигул нахмурился, задумываясь, что же привело девочку в его хижину. В прошлый раз она твердила о наказание. Что же сейчас не боится? Ведь если кто-то донесет на нее, то девочку привяжут к позорному столбу, и она отведает кнута. — Зачем ты искала встречи со мной?
Вэйна вскинула испуганные глаза, огромные и настороженные как у олененка, которого преследуют охотники.
— Научи меня владеть оружием, — попросила девочка.
— Зачем? — уточнил Лигул.
— Чтобы я могла защитить себя в следующий раз, — солгала Вэйна.
Лигул рассматривал маленькую девушку как диковинку. Роза с шипами, которая боится окружающий мир. Внешне она не была похожа на его дочь, но вот характер…
— Я смогу приходить два раза в неделю. — Продолжила Вэйна. — И ты должен дать мне слово, что никому не скажешь о наших занятиях. В качестве платы я буду приносить тебе склянки с зельями. Ты можешь продавать их в городке. Жриц не волнует женская красота, а мои зелья помогут женщинам сохранить молодость и красоту. Городские матроны хорошо тебе заплатят.
«Она точно не глупа», — решил Лигул.
— По рукам, малышка.
— Зови меня Вэйна, — напомнила девушка.
Лигул кивнул головой в знак согласия, раздумывая о том, что его жизнь стала куда интереснее после того как в нее вошла эта необычная девушка…
Вэйна натянула тетиву, сосредоточилась на цели, на жирной птице, которая пронзительно кричала, сидя на толстой ветке. Птица перебирала лапками, пытаясь удобно сесть. Тетива мягко пропела и птица, вскрикнув в последний раз, упала на траву. Девушка победоносно взглянула на Лигула, а затем нарочито медленно направилась за птицей, молчаливо крича о том расстоянии, с которого она попала в цель. Вэйна усмехнулась, два года назад девушка едва могла натянуть тетиву. При каждой неудачи она обвиняла Лигула, старый лук, кривые стрелы. Старик только посмеивался, слушая, как девушка ворчала себе под нос. А сейчас Вэйна была похожа на юную воительницу, ее зоркий глаз не знал промаха. Лигул научил девушку метать кинжал и даже биться на мечах. Более года назад Вэйна поведала охотнику свою историю, не скрыла она и желания улизнуть из обители до инициации в жрицу.
— Может о послушнице и забудут, если мне удаться далеко убежать. Но если я стану жрицей, то меня всегда будут преследовать в Полевии. — Часто повторяла Вэйна.
Старик искренне сожалел, что не мог ничем помочь девочке, признавая ее правоту, ни один житель Полевии не подаст и куска хлеба сбежавшей служительнице.
— Неси свою птицу, я приготовлю ее, пока ты соберешь травы.
Вэйна со вздохом взглянула на солнце, ее пронзила тоска. Как же она мечтала хотя бы однажды лечь спать под открытым небом или бежать куда глаза глядят из храма. Лигул положил руку на плечо девушки, ободряюще сжал его.
— Все будет хорошо. — Пообещал он. — Я ведь говорил, что ты храбрая…малышка. — Улыбнулся охотник.
Вэйна не обиделась на Лигула, не стала, как раньше его поправлять. Девушка приподнялась на носочки, подавшись порыву, она чмокнула старика в щеку.
— И не зажарь птицу как в прошлый раз, — нарочито суровым голосом сказала Вэйна, хотя в ее глазах светилась улыбка…
Лигул и Вэйна сидели у костра. Старый охотник рассказывал девушке о других королевствах, в которых побывал в дни своей молодости.
Девушка слушала, приоткрыв рот. В храме ее научили писать и считать, но послушницы не имели право читать книги по истории или философские трактаты. «Твой разум слишком открыт и чист», — отвечала Детрия одной фразой на все вопросы. Жрицы восхваляли Полевию, царящие в ней обычаи. Другие королевства они называли темными. Но больше всего ненавистны жрицам были колдуны и волшебники. Настоятельница утверждала, что они черпают силы у темных божеств братьев-близнецов Гренумара и Сарамата. Им приписывалась власть над мертвыми, но лишь над теми, кто нарушил заповеди, установленные Велесой.
Вэйна, не знала, можно ли было верить настоятельнице, желающей очернить другие культы. Но неожиданно Лигул подтвердил слова жрицы.
— Я видел однажды колдуна. Он проводил какой-то проклятый обряд. Для этого ему потребовалась курица. Я лично видел, как колдун вспорол ей брюхо, магией поддерживая в ней жизнь, а потом стал вырезать внутренности птицы…Мы с приятелем так испугались, что сбежали, не дождавшись окончания обряда.
— Но не все культы покланяются темным богам, — добавил Лигул.
Вэйна улыбнулась.
— Ну конечно, ты будешь защищать этих продажных девок, — огрызнулась она.
— Жрицы Весты не берут платы. Мужчина волен оставить деньги или нет. А жрица вольна ответить согласием или отвергнуть ухажера.
Вэйна фыркнула. Все-таки жизнь в храме Велесы наложила на нее отпечаток. На протяжении столетий два культа соперничали между собой, проповедуя разные устои и образ жизни. Послушницы шептались по углам о грязных обрядах, в которых участвуют весталки. В чем только не обвиняли распущенных жриц-ведь ворота их храма всегда были открыты для мужчин. Но чаще всего послушницы болтали об обряде оплодотворения земли. Якобы главная жрица и мужчина, а некоторые утверждали, что это был бык, придавались любовным утехам прямо на сырой земле при десятках свидетелях.
Лигул рассмеялся.
— Значит, вот о чем шепчутся невинные девицы.
Вэйна покраснела. Многие шестнадцатилетние девушки в ее возрасте были замужем. Только накануне, ее ровесница