– И?..
Ванда промолчала.
А что она могла сказать?
Снова началось представление, и Ванда попыталась было сосредоточиться на продолжение сюжетной линии, но в голове крутились совсем иные мысли. Она думала о грядущей ночи и о том, что ей предстоит пережить настоящее приключение.
Сетовать на судьбу не приходилось.
Ванда выбрала свой путь, и она его пройдет до конца.
Она отомстит за родителей и за их безвременную кончину.
⁂
Вот раздались последние, самые яркие и громкие аплодисменты, и занавес с изображением Летучего Голландца скрыл актеров.
– Игра актеров великолепна, – сказал Рой, пропуская вперед баронессу Шимански и Ванду.
– Не могу с тобой не согласиться, – произнесла последняя и поправила небольшую цилиндрическую шляпку. Та норовила съехать набок. Что-то Ванда сегодня прогадала с одеждой. Всё сидит не так и не этак.
Баронесса тоже начала расхваливать оперу, и, обмениваясь впечатлениями, они спустились вниз.
И первые, кого они увидели, были Ловчие.
Мужчины, точно ледоколы, разрезали себе путь среди спешащих выйти. Ни на кого не смотрели, ни с кем не остановились. Целенаправленно устремились к двери.
– И всё же, зачем они вернулись? – задумчиво проговорила Каролина, принимая из рук Роя легкую накидку. – Они изгои, а тут…
Вопрос повис в воздухе.
⁂
– Заметил её?
– Да.
– И что скажешь?
– Скажу, что у моего человека прибавится работы. Нам необходимо о ней узнать всё.
Максимилиан покачал головой.
– Не слишком категорично?
– В самый раз. По-другому никак. Не мы, так другие воспользуются ей. И мы же потом будем кусать локти.
Мужчины вышли на улицу и направились к небольшой площадке, на которой, помимо механических экипажей, стояло пять машин с открытым верхом и замысловатой трубой на крыше. Нововведение, к которому жители столицы ещё не привыкли. Чтобы приобрести машины, работающие на паровом двигателе, выстраивались в очереди даже среди князей и высшей знати. От того Максимилиан с Мортоном заслужили в спину ядовитые смешки и нелицеприятные реплики, сводящиеся к одному: «Откуда у Ловчих, этих проклятых изгоев, этих выродков, нашлись средства на приобретение машины? Их участь – гнить в ямах с отбросами, а не разъезжать по мощеным улицам Империи!»
Ни один из Ловчих не услышал ни одну реплику. Говорили тихо. Мистическая аура таинственности, витающая вокруг Ловчих, давала о себе знать. И их возвращение в Бергас вызвало очень много вопросов. Знающие люди понимали: Император дал добро. Иначе они бы не вернулись.
Значит, что-то происходит в Великой Империи.
Что-то страшное. Злое.
Раз потребовались услуги Ловчих.
⁂
Весь путь домой Каролина продолжала возмущаться. Ловчих она уже не трогала, но тот факт, что ничего не удалось про них узнать, изрядно испортил ей настроение. Баронесса, фыркнув, сообщила напоследок, что отказывается от ужина и поднимается к себе.
Ванда с Роем настаивать на своем обществе не стали.
– Я приду к тебе через пару минут, – сказал Рой, как только баронесса скрылась в соседнем зале.
– Хорошо. Буду ждать.
Ванда открыла дверцу будуара и улыбнулась. Лидси развела огонь в камине, готовясь к возвращению хозяйки, предварительно запустив рыжую саламандру, чтобы он горел ярче. Это была её маленькая прихоть. Ванда любила вечерами, перед сном, наблюдать за игрой пламени в камине. За окном просыпалась природа, вовсю цвели яблоневые сады, и воздух был по-весеннему свеж. А она предпочитала всю ночь провести с распахнутыми настежь балконными дверьми, лишь бы потрескивал огонь в камине.
Вот и сейчас она подошла к застеклённым дверцам и, надавив, открыла их, подставив лицо ласковому ночному ветерку.
Сегодня природа и заводы были к ним милосердны. В воздухе не чувствовались запахи гари и серы. Туман, как таковой, тоже отсутствовал. Каролина как-то говорила, что за последние годы почти удалось преодолеть проблему очищения выбросов с заводов и непроглядного смога, поглотившего город.
Самой Ванде, проживавшей до сегодняшнего времени в деревне, не приходилось ещё сталкиваться с «прелестями» жизни в большом городе. И она надеялась, что не столкнется.
С той самой минуты, как Рой сообщил, что достал адрес, она так разволновалась, что успокоиться никак не удавалось. А это плохо. Надо брать себя в руки. Ей предстоит важное мероприятие.
Послышался отдалённый смех, и Ванда вздрогнула.
Что-то она слишком самоуверенна.
Залезть в незнакомый дом… рыться в чужих бумагах… подвергать себя опасности…
Именно это она и собиралась сделать.
Несколько лет назад, когда умирала мама, Ванде стали известны обстоятельства, заставившие молодую чету Улитли, родителей Ванды и Роя, покинуть Бергас и поселиться в маленькой деревне. А также ответ на вопрос: почему порой у отца в глазах появлялось выражение вины, когда он смотрел на маменьку, думая, что никто за ним не наблюдает.
Улитли всегда жили скромно: экономили на всём, в их доме не было принято тратить деньги на пустяки, но и свободных средств никогда не водилось.
Естественно, пока Ванда подрастала, она не задумывалась об этом. Жила беззаботной жизнью и радовалась каждому новому дню. Потом вышла замуж, у неё появился свой дом, и тут-то она призадумалась. Тогда её впервые посетила мысль, что родители хранят некую тайну, не дающую им покоя. Отец умер через год после её замужества, и мать с дочерью сблизились. А вскоре заболела и Элизабет Улитли. Не убереглась зимой, простудилась. Ванда многие вечера провела у её постели, и однажды матушка не выдержала, зарыдала и призналась дочери.
Оказалось, прежде чем повстречать молодого кавалериста Улитли, мать Веры была обручена с неким мистером Жерданом. Маменька не уточнила, кем он был, но её лицо помрачнело при одном упоминании его имени.
Красавец Улитли вскружил ей голову, и вскоре старая помолвка расторгалась. Влюбленные быстро сыграли свадьбу и собрались жить долго и счастливо. К тому же, Элизабет чувствовала, что в ней зародилась новая жизнь.
Как это бывает в таких случаях, беда нагрянула нежданно.
Кристиан Улитли начал частенько пропадать по ночам, а приходить под утро. Ничего не объясняя жене, он преподносил дорогие подарки, драгоценности, в доме появились деньги. Элизабет всё это не нравилось, но сколько бы она ни допытывала мужа, откуда деньги, он никогда не говорил правды, только счастливо улыбался и отшучивался.
Однако эйфория продолжалась недолго. Через пару месяцев от счастливого настроения не осталось и следа. Кристиан превращался в угрюмого и нервного человека. Элизабет не находила себе места, а однажды, попрекая мужа будущим ребенком, все-таки вызнала у него правду.
Кавалерист Улитли оказался азартным человеком. Он упустил момент, когда игра в карты из привычного развлечения переросла в нечто большее. Сначала ему везло и везло сильно. Казалось, фортуна будет вечно ему улыбаться. Но незаметно для самого себя в один из вечеров на кон им было поставлено больше, чем он мог себе позволить. А карта не пришла. Он проиграл. По иронии судьбы в тот злополучный вечер напротив него