— А ты как хочешь? — почти одновременно спросили меня девочки.
— Я?
Конечно, и я так хотела, но ни обалденной внешности, ни денег у меня не было. А значит претендовать на такое счастье, наверно, не стоило. Ну какое может быть счастье у серой мышки?
— А мне и без страховки пойдет, — улыбнулась я, — хоть бы кто-нибудь посмотрел.
— Дурочка! — воскликнула Лиза. — Ты самый замечательный человечек на земле!
— И очень красивая!
— И обязательно заслуживаешь счастья!
— Спасибо, девочки! — я улыбалась, и в этот момент действительно хотелось верить, что все именно так, как говорят мои подружки.
— Да не за что, обращайся, — Катя улыбнулась в ответ, — и, вообще, скоро приедет мой брат из Европы, у него много клевых друзей, вот его и попросим нас с кем-нибудь познакомить.
— А он умный? — тут же заинтересовалась Лиза.
Мы часто от Кати слышали истории о старшем брате, но никогда не сталкивались с ним. Еще в прошлом году до нашего знакомства с Катей он перевелся в заграничный университет и родные пенаты после отъезда еще ни разу не посещал.
— Он красивый и жуткий бабник, — ответила Лиза с гордостью. — Если хочешь, чтобы он разбил твое юное сердечко, то ты по адресу.
— И не будет тогда у тебя любви со страховкой, — почему-то грустно я подвела итог.
— Еще чего? Чем я хуже Машки? Мне тоже надо учиться, и времени на жутких бабников у меня нет, — возмутилась Лиза.
— Да, ладно, не парьтесь, за ним такие девочки бегают, что вам даже и не снилось! — успокоила Катя.
— Ну и хорошо! — буркнула я.
Мы переглянулись и весело засмеялись.
— Все, хватит ржать! В субботу Тарасов устраивает вечеринку у себя дома, мы пойдем? — Катя решила сменить тему для разговора и теперь в ее холодных глазах светилась надежда.
Денис Тарасов — друг нашей Кати. Его папа занимается рекламным бизнесом, а мама тоже красивое приложение к папе. У богатых, наверно, так всегда: мама красивая и нигде не работает, но не в этом суть. Родители Тарасова дружат с родителями Тороповой. Ну и Денис тоже дружит с Катей. Ему недавно исполнилось восемнадцать и теперь он приглашает всех отпраздновать этот праздник дома, пока родители греют косточки на одном из супермодных курортов.
— Ммм, вечеринка, — промурлыкала Лиза, — а нас туда пустят?
— Естественно, — Катя вскочила с кровати и достала из тумбочки три конверта с приглашениями, помахала ими в воздухе, а затем раздала их нам.
Приглашения были именные, красиво и дорого оформленные. Только дотронувшись до бумаги, я сразу поняла, что хочу на эту вечеринку.
— Меня не отпустят, — вздохнула я.
— Блин, Савельева, ты как маленький ребенок! Ночуют все у меня, а я уж как-нибудь утрясу этот вопрос со своими родителями, — сразу же предложила Катя.
— Ладно, что-нибудь придумаю, — согласилась я.
— И я что-нибудь придумаю! Будет круто, да, девочки? — согласилась со мной Арефьева. Мы с Катей дружно закивали ей головой, а она продолжила, — Так, девчули, мне пора, обещала маме сходить с ней выбрать подарок бабуле, так что позже созвонимся.
Лиза покинула нас, а мы с Катей отправились на кухню пить чай с пирожными.
— Блин, мне сладкое противопоказано, — я не боялась растолстеть. Все мои тренировки сжигали съеденные калории с космической скоростью, а вот зубы не переносили слишком вкусных углеводов. Не так давно мне даже пришлось лечить один из зубов и вставлять металлокерамическую замену.
Катя поняла меня с полуслова.
— Страшно было? — спросила она, кивая на мой рот, при этом разливая чай по стаканам.
— Первый раз всегда страшно. Я даже не боли боялась, а что крови будет море. Не переношу ее, — я сморщилась от воспоминаний, — но дяденька, который все это делал, оказался нормальным. Я даже ни разу не пискнула. Хотя тряслась как осиновый лист.
— И даже крови не было? — интересуется Катя.
Она мечтает поступить в медицинский. Так выдержки ей не занимать. Поэтому она всегда по-доброму посмеивается над моей фобией.
— Немного. Но я это пережила.
— А он симпотный, этот твой дяденька? — улыбнулась Катя, пытаясь отвлечь меня от неприятных воспоминаний.
— Да какая разница? Главное, чтобы разбирался в этом деле. А то попадется симпотный, а орать будешь, как резанная. И еще единственный минус. У меня рот был так долго открыт, и он так долго совал свой аппарат, что я думала так и останусь ходить. На моих губах будет всегда буква «о», — мне почему-то смешно от своих глупых предположений.
Катя тоже смеется.
— Какого хрена эта шлюха делает в нашем доме? — раздается грубый возглас у входа на кухню.
Мы с Катей вздрагиваем и одновременно поворачиваем головы на звук.
— Влаааад! — кричит Катя и срывается в объятия к красивому брюнету.
А я даже не сразу понимаю, что происходит. Просто завороженно наблюдаю, как парень с немыслимо красивыми глазами обнимает мою подругу, но при это не сводит с меня своего холодного взгляда.
— Привет, мелкая, — в его голосе столько тепла и радости, что я начинаю улыбаться.
— Кать, с каких пор ты водишь домой малолетних шлюх? — повторяет он свой вопрос, по-прежнему сканируя меня с ног до головы.
И тут я понимаю, что его вопрос имеет прямое отношение ко мне. И мне сразу же становится так страшно под его взглядом, как будто я правда в чем-то виновата. И вместо того чтобы возмутиться, я встаю со своего места и растерянно смотрю на парня.
Если меня спросят, как он выглядел в тот момент, то я ничего не смогу ответить. Запомнились только голубые глаза в обрамлении темных длинных ресниц и куски льда в них. До того холодные, что я начала дрожать.
— Влад, ты чего? Это же Маша — моя подруга, — возмущается Катя.
— Да мне хоть Глаша! Чтобы ноги ее здесь больше не было!
— Влад! — кричит Катя.
А меня начинает переполнять обида. Вот с чего этот парень на меня так разозлился? Зачем называет меня такими неприличными словами? Я его впервые вижу. И никогда и никого не давала повода думать так, как он сейчас говорит обо мне.
— Кать, иди в свою комнату! — рявкает Влад сестре.
— Ты офигел? Зачем ты так говоришь? — Катя колотит кулаками в грудь своего брата, а это именно он, как я поняла, но он словно не чувствует ее ударов.
— Быстро в комнату! Иначе я все расскажу родителям, и ты знаешь, что будет! Быстро!
Катя сжимается от его крика и начинает пятиться в сторону. А Влад подходит ко мне, берет за руку и тащит к входной двери. Его прикосновение обжигает мою руку, а на глаза наворачиваются слезы. Мне так хочется ответить ему, но я словно потеряла дар речи.
Он разворачивает меня к себе, и теперь его ледяные глаза так близко. И сам он близко. Настолько, что я чувствую его запах. Запах мяты. Ненавязчивый, но запоминающийся.
— И хватит тут хлопать глазами