– Вы новенький, да? – спросил Дидько.
– Да, – кивнул я.
Завхоз смотрел с доброжелательным любопытством, но вдаваться в подробности не хотелось.
– Кого вам дают, мольфаров с первого курса?
– Да, именно.
Приблизившись к зданию, я почувствовал кислый неприятный запах. Так-так, кто-то, наплевав на безопасность, балуется прикладной умертвологией. Не будь у меня в студенческие годы соседа-злыдня и регулярных пожаров в комнате, знать бы не знал, что значит такой запах.
Я остановился и поднес руку к стене, пальцы защекотало. Хмыкнул и покачал головой.
– У вас тут третий курс резвился?
Дидько снова поник и обреченно кивнул. Подошел ко мне и тяжко вздохнул.
– Они, проклятущие. Сашка хоть и гоняет их, но мало. Всю группу бы в подвал на отработки, тогда был бы толк.
Я начертил в воздухе несколько знаков, которые тут же вспыхнули белым, и здание опутала тончайшая светящаяся сеть. По телу разлилось приятное ощущение бодрости и звенящий азарт.
– А кто у нас Сашка? – спросил я, напитывая плетение восстановительной энергией.
– Ткачук, куратор их… Ой, мамо!
Обгоревший дом ослепительно вспыхнул, мы с Дидько разлетелись в разные стороны и рухнули прямо в снег. Ладонь свело судорогой, тут же заныл затылок, которым я обо что-то приложился. М-да, перестарался.
Двухэтажное здание стало чуть лучше, но ненамного. Но хотя бы пропала дыра в крыше, уже приятно.
Дидько присвистнул:
– Вот паскудники, приложили же… Но и за крышу спасибо.
Он так и сидел в сугробе, видимо, не собираясь вставать. Меня неожиданно прошиб холодный пот, я резко обернулся, не понимая, что случилось.
– Так-так, – прогремел низкий голос.
Подняв голову, я увидел опирающегося на подоконник Вий-Совяцкого. Прищурившись, он смотрел на вмиг побелевшего Дидько.
– Используем силу, Жорж Гаврилович? Работаем руками?
Дидько сглотнул и закивал, но, явно прикипев к месту, не мог даже встать. Я тоже замер, не зная, что делать. Взгляд у ректора и впрямь был… страшный. Это что ж за силища?
– Зайдите ко мне, ведомость прихватите. Побеседуем.
– Бегу, Павел Константинович, – просипел Дидько, с кряхтеньем пытаясь встать.
Я ухватил его за шиворот и помог подняться.
– Спасибо, – выдохнул завхоз.
– А вы, Чугайстрин, если страдаете топографическим кретинизмом, носите с собой план университета! – прогремело так, что невольно пришлось вжать голову в плечи.
– Да-да, понял, – пробормотал я, глядя, как Дидько трусцой бежит к корпусу, а потом, не теряя времени, быстро ухватил свои вещи и пошел искать общежитие. Нарываться на ректора больше не хотелось. Впрочем, леденящий взгляд провожал меня еще долго.
* * *Полтавский национальный университет магии – заведение с традициями, выпускным шабашем и хорошей репутацией. Характерники[2], злыдни[3], мольфары, провидцы и ведьмаки, отучившись пять лет, получают высшую квалификацию и направления на рабочие места. Получить же направление в сам университет достаточно сложно. Сюда отбирают по принципу, который для меня так до сих пор и остается загадкой. Если б не твердая рука отца, еще неизвестно, что б могло быть.
Преподавательское общежитие оказалось местом приятным, даже каким-то… домашним. Комендант, сухонький седой старичок, встретил меня с улыбкой. Вручил ключ, но толком ничего рассказать не успел из-за требовательно зазвонившего телефона. Потому лишь махнул в сторону коридора и быстро с кем-то заговорил.
Выделенная мне комнатка оказалась довольно уютной. Мебели по минимуму: шкаф, стол, стул, две кровати. Портрет Гоголя на стене, что неудивительно. Темно-коричневые шторы полностью закрывали окно, словно в него смотреть не стоило. Я сделал было шаг вперед, но в коридоре что-то грохнуло. Послышались охи коменданта. Чуть пожав плечами, я двинулся к свободной кровати и опустил сумку. В любом случае радовало, что здесь порядок. Аккуратный сосед – всегда лучше неряхи.
Время пролетело незаметно, неоднократно упомянутый Ткачук не появлялся. Решив, что познакомлюсь позже, я лег спать. Рано вставать – это та еще проблема.
Сон приснился на удивление приятный. Белеющие в темноте округлые плечи, изящные руки, стягивавшие с меня брюки. Пухлые губы с весьма довольной улыбкой. Черные волосы холодили мою шею; в них я тут же вплел пальцы. Воздух наполнился ароматом ландыша. Карие глаза смотрели прямо, с едва уловимой смешинкой. Она вжалась всем телом, меня окатило жаркой волной. Горячая, дурманная, сладкая.
– Какой ты… – промурлыкала она на ухо и прихватила зубами мочку. – Ой! Что это?
Я вздрогнул от неожиданности. Черт, это не сон! Девушка чуть отстранилась и смотрела на меня огромными глазами.
– А в-в-вы вообще кто?
Ее голос вмиг растерял все мурлычущие нотки. Запах ландыша вдруг стал удушающим.
– Тот же вопрос могу задать и вам, – хмыкнул я. – Перепутали комнату, милейшая?
Я чуть приподнялся на локтях и едва не присвистнул: из одежды на ней ничего не было.
– Не знал, что тут одобряется такое поведение, – и не смог не отметить: – Хотя фигура у вас что надо.
Она ойкнула, попыталась прикрыть руками грудь, побледнела и… рухнула в обморок.
Ступор длился пару секунд. Ругнувшись, я вскочил с кровати и осмотрел девушку. Этого еще тут не хватало! Хм, что-то старовата для студентки, хотя хороша, ничего не скажешь. Медленно провел рукой над ее грудью, которая не вовремя поднялась в глубоком вдохе. Ладонь укололи тысячи иголочек. Дурманное заклятье. Чувственное, если не ошибаюсь. Только вот с привязкой на полное вытягивание сил. Кто ж ее так?
Прошептав несколько слов, шевельнул пальцами. Тут же вспыхнуло несколько светло-зеленых шариков, мигом разделившихся на мириады тонких нитей и опутавших тело девушки причудливым кружевом. Накинув на нее покрывало, я быстро пошел к коменданту.
Правда, моя история его не впечатлила.
– Говорите, девушка? – переспросил он, шагая со мной по коридору.
– Да.
– Ну, это нормально, – последовало утешение.
– Нет, не в этом дело, – раздраженно бросил я, открывая дверь и пропуская в комнату. – Дурманное заклятье. Что мог – нейтрализовал, но я не целитель.
Комендант остановился на пороге.
– Ну? – поторопил я.
– Свет хоть включите.
– Свет?
Не сразу дошло, что вопрос звучит глупо, а на меня смотрят с крайней подозрительностью. Выругав себя за оплошность, я быстро щелкнул выключателем. Комендант охнул. Простыня с девушки каким-то немыслимым образом сползла.
– Что? – покосился я. – Кто это?
Комендант подлетел к кровати, всплеснул руками:
– Александра Евгеньевна, как же так! Ничего не понимаю!
Стало нехорошо, радовало, что рядом стена. Студентку так величать точно не станут. Еще надеясь, что ослышался, я медленно уточнил:
– Какая Александра Евгеньевна?
Комендант быстро повернулся ко мне:
– Соседка по комнате ваша! Куратор третьего курса.
Я чуть не грохнулся на пол. Что? Неоднократно